- Этот фокус-покус на меня не действует, - заметила Лисса.
Она подняла кувалду высоко в воздух, описав дугу над отрубленной головой Тиш.
Кэсси откинулась на спинку дивана.
- Приготовься вечно жрать дерьмо, маленькая готическая шлюшка! – воскликнула Лисса.
Кувалда зависла в воздухе. Глаза на отрубленной голове Тиш расширились от ужаса, рот открылся в беззвучном крике. И как раз в тот момент, когда кувалда должна была обрушиться, раздавив голову Тиш и отправив ее душу в физическое тело какого-то адского паразита...
Комната содрогнулась.
Она начала дрожать сильнее, чем от последней проекции Кэсси.
Но... Это не я, - поняла Кэсси.
Какая-то другая сила вошла в комнату, и после следующей какофонии звуков...
ФИ-И-И-И-У-У-У-У!
ФИ-И-И-И-У-У-У-У!
ФИ-И-И-И-У-У-У-У!
Кэсси знала, что это такое.
Еще три Нектопорта раскрылись в сотрясающих их толчках и дрожащих вспышках болотно-зеленого света. Прежде чем у Кэсси промелькнула мысль, палата Блэкуэлла в викторианском стиле была полна вооруженными черными рыцарями. Они окружили Лиссу плотным кольцом, держа палаши наготове, наконечники алебард и копий образовывали кольцо металлических зубов вокруг Лиссы и каменного дольмена, на котором лежало обезглавленное тело Тиш.
В комнате повисла мертвая тишина.
Лисса отбросила кувалду в сторону. Казалось, она не испугалась и не была впечатлена внезапным вторжением мятежных солдат.
Позади толпы рыцарей за Кэсси вошли еще несколько черных стражников; один поднял ее и держал на руках в латных перчатках, в то время как другие стояли перед ней, как живые щиты. Между фигурами, стоящими перед ней, она почти ничего не видела, но видела достаточно.
Лисса стояла, уперев руки в бока, с хитрой ухмылкой на лице.
- Ну? - спросила она. - Выходи, если не боишься.
Эзориэль шагнул вперед. Его обожженные крылья были втянуты за спину, а бронзовый шлем блестел, несмотря на вмятины от бесчисленных ударов. В своей большой руке он сжимал меч.
- Может быть, это случайный шепот Бога привел меня сюда? - послышался сияющий голос Эзориэля.
- Бога здесь нет,- ответила ему Лисса. - Он изгнал тебя. Помнишь?
- Тогда, возможно, я просто умнее тебя.
- Ты, может, умнее меня, но так глуп в своей вере.
- Вере во что?
- Я не знаю. Но это вряд ли имеет значение.
Лисса улыбнулась.
- Давай используем её, мы же можем быть друзьями. Подумай о её силе, Эзориэль.
- Даже в самый холодный день зимы, я не дал бы тебе вдохнуть пар от моего дерьма, - ответил Эзориэль.
- Ну и что это, блядь, значит? Ты отойдешь в сторону и будешь смотреть, как твои пеоны режут меня на куски. Ты же знаешь, как это было бы бессмысленно.
- Я подозреваю, что да.
- Давай только ты и я, если только, конечно, ты не трус.
Эзориэль уронил меч и шлем на пол.
Лисса недовольно посмотрела на него.
Потом она сказала:
- Ой да ну тебя, - и затем просто исчезла.
Глава 17
То немногое, что Кэсси могла видеть и слышать в те последние мгновения в комнате Блэкуэлла, было совершенно необъяснимо. Слишком многое произошло слишком быстро, чтобы она могла правильно все понять.
Единственное, что она могла понять, была дьявольская ненависть Лиссы к своей сестре-близнецу, которая заставляла Кэсси чувствовать себя еще более подавленной и беспомощной. Кого еще Лисса могла винить в своем проклятии, кроме Кэсси? Вспоминая ту ночь в баре – ночь, когда Лисса застрелила Раду, а потом и себя – именно собственное опьянение и внутренний страх Кэсси подстегнули слабость, которая толкнула ее в объятия Раду. Его собственные сексуальные планы для нее не были оправданием, как и его обман, его откровенная ложь и его готовность изменить Лиссе.
В душе и в мыслях Кэсси ни один из этих фактов не мог простить ей того, что произошло той ночью.
И она знала, что будет носить эту вину с собой, как мешок с тяжелыми кирпичами, всю оставшуюся жизнь.
Это было бремя, которое никогда не будет полностью снято.
После разборок в "Блэкуэлле" Кэсси была благополучно доставлена в тайную крепость Эзориэля, в замок Падшего Aнгела и в саму штаб-квартиру Контумации. К этому времени она уже привыкла к королевскому обращению, учитывая ее силу, а также статус Эфириссы и Первой Cвятой Aда. Она была вымыта, накормлена и окружена всеми мыслимыми личными помощниками и метафизическими врачами, а затем оставлена под охраной, чтобы оправиться от выводящих из строя последствий ее манипуляций с Pеликвией Cилы. Столь необходимый отдых излечил ее гораздо быстрее, чем она думала.