Ви только кивнула. Затем она задала самый странный вопрос:
- Сколько у тебя ногтей?
- А?
- Это единственное, что может помочь нам войти в дверь. На всякий случай мы можем обменять наши билеты на поезд... - Ви сглотнула от реальности. - На случай, если Ксек никогда больше не появится.
Кэсси посмотрела на свои длинные ногти, покрытые черным лаком, и нерешительно показала их Ви.
- Это здорово. Откуси один кусочек.
Кэсси вздрогнула от этой мысли, но когда Тиш сделала универсальный жест – потерла большими пальцами первые два пальца – Кэсси поняла, что ноготь Эфириссы послужит ей деньгами. Не слишком деликатно она откусила ноготь от мизинца и отдала его Ви.
В тот момент, когда ноготь больше не был частью тела Кэсси, он засветился резким зеленоватым светом.
- Плата за вход – по банкноте де Сада c каждой, - прохрипел вышибала у двери.
Он был без рубашки, все тело до пояса былo покрыто ожогами третьей степени. Он смотрел на них глазами без век.
- За вход троих, Ромео, - сказала Ви и протянула ему светящийся ноготь.
Вышибала с удивлением осмотрел его
- Где ты его взяла?
- Я наложница Великого Князя Карла Первого. Почему бы тебе не заняться спортом и не подсунуть нам несколько билетов на выпивку?
Вышибала без возражений достал билеты и пропустил их.
Внутри поначалу Кэсси вспомнились все замечательные готические клубы, которые она посещала в Вашингтоне: полностью зачаточная обстановка, приглушенная болтовня, танцпол, заполненный лицами и мраком. Тусклый свет мерцал из углов и вокруг длинного, переполненного бара в задней части здания. Все стены были из черного кирпича.
Кэсси заметила грубое граффити:
До скорой встречи, Джонни!
Джим был здесь, а мне нужна женщина из Лос-Анджелеса…
Я ОБЛАЖАЛСЯ, ДЖЕМА.
Музыка, которую она никогда раньше не слышала, звучала с высокой диджейской станции и оккультных динамиков, управляемых адской версией электричества. Сам диджей, похоже, был каким-то троллем. Под колеблющимися фосфоресцирующими лампами простиралась сцена, еще лишенная оркестра, гитар на подставках и барабанной установки в ожидании.
В основном богатые люди заполняли танцпол, некоторые танцевали под текущий набор, некоторые болтали со знакомыми, держа странные цветные напитки в руках. Одна пара целовалась не так уж и незаметно, пока они танцевали, мужчина-демон с тонкой цепочкой, соединяющей кончики его рогов, и нечто с гладкой зеленой кожей над его двенадцатью кубиками пресса и грудными мышцами, как у Марка Уолберга.
- Здесь. По крайней мере, посмотри, - сказала Ви и протянула ей теплую металлическую банку.
Кэсси понюхала ее; она пахла гнилым хмелем, а на этикетке было написано "Пивоваренная компания Хелл-Сити". Фу! - подумала она, не осмеливаясь попробовать его на вкус.
Затем она уставилась вперед. Перед ней стояла женщина, у которой вместо рта на лице был пупок. Кэсси не удержалась и посмотрела ниже, на живот женщины. Там, где должен был быть ее пупок, находился рот с пирсингом на губах.
- Привет! - сказал рот Кэсси.
Господи...
- Вероятно, потребуется некоторое время, чтобы найти Лиссу, - предположила Ви. - Сомневаюсь, что она выйдет на сцену до начала концерта.
- А разве бармен в... как это называется?
- Таверна "Голова Упыря".
- Разве он не сказал, что Лисса была его сотрудницей?
- Да, думаю, что да. Сказал, что она работала в клетках, но, как видишь...
Кэсси проследила за взглядом Ви, устремленным вверх. Над сценой висели четыре танцевальные клетки, все пустые.
- Тиш, - приказала Ви, - ты иди и держись у входной двери, следи за Ксекoм. Мы с Кэсси все здесь разнюхаем.
Кэсси пыталась казаться нормальной в адском клубе, сканируя толпу и деформированный персонал бара в поисках лица Лиссы, но она ничего не видела. Она здесь работает, - подумала она отрывочно. - Работник. Танцовщицa. Где же танцовщицы будут перед своим выступлением?
В гримёрке.
- Куда это ты собралась? - cпросила Ви.
- В гримерку, - сказала Кэсси и отстранилась.
- Будь осторожней!
Возражения Ви потонули в нарастающих криках. Толпа впереди замахала кулаками, скандируя:
- Сид! Сид! Сид!, - пока Кэсси плечом прокладывала себе путь через более декадентски выставленные тела.
Она была благодарна за то, что ее отвлекли. Наконец на сцене появился смертельно худой мужчина в обтягивающих джинсах и сапогах с шипами, с торчащими черными волосами. Его обнаженная грудь была покрыта крест-накрест бритвенными порезами.