— Ты в порядке? — спросил Глаз.
Аннаиг ощупала ногу и наткнулась на что-то липкое и теплое.
— По-моему, оно меня укусило…
— Нет. — Светло-Глаз присел на корточки, чтобы оглядеть рану. — Если бы морской дракончик тебя укусил, то ноги, пожалуй, не было бы. А это ты просто оцарапалась о риф.
— Риф?
Девушка протерла глаза и осмотрелась. Они сидели на суше — из воды торчал крошечный островок высотой разве что в несколько дюймов. Скорее всего, он появляется только во время отлива, а в прилив здесь гуляют волны.
— Похоже, капитан не шутил насчет морских дракончиков, — сказал аргонианин. — Но ничего… Сюда чудище за нами не полезет — оно слишком большое, застрянет на камнях.
— Мне тоже так кажется.
— Вот и хорошо. Значит, нам нужно волноваться только об акулах.
— Акулы? Просто замечательно! — язвительно воскликнула Аннаиг. — Как кстати у меня течет кровь!
— Ха! По крайней мере, следующая половина мили не покажется нам скучной!
Несмотря на опасения, до берега они добрались без приключений. Если акулы и кружили поблизости, то вкус бретонской крови их не привлек.
Заросли мангровых деревьев встретили их, словно тысяча гигантских пауков, сгрудившихся вдоль кромки моря и сцепившихся многочисленными лапами. Аннаиг любовалась лесом, пока не вспомнила старинное аргонианское предание, что мангровые деревья и были когда-то пауками, но в незапамятные времена прогневали Хист и их превратили в растения.
Светло-Глаз уверенно прокладывал путь через спутанные воздушные корни, и в конце концов они выбрались на старую заброшенную дорогу.
— Как ты думаешь, мы далеко от Лилмота? — спросила девушка.
— Миль десять, как мне кажется. Но я не уверен, что нам туда нужно.
— Там мой отец! И твоя семья тоже!
— Вряд ли мы что-то сможем сделать для них.
— Почему? Скажи мне, что ты знаешь?
— Мне кажется, городское дерево морочит нам головы. Так уже бывало в древние времена. Многие говорят, что оно выросло из маленького кусочка корня, оставшегося после гибели старого дерева более чем триста лет тому назад…
— Морочит головы? Как?
— Оно не разговаривает с нами больше. Только с «Ан-Зайлиль» и дикими. Но я думаю, оно что-то узнало о летающем острове.
— В твоих словах нет никакого смысла…
— Мы ведь не знаем всего до конца.
— И поэтому ты считаешь, что мы должны уйти из города?
Светло-Глаз дернулся, в который раз безуспешно пытаясь изобразить человеческое пожатие плеч.
— Ты же знаешь, я не могу, — вздохнула Аннаиг.
— Я знаю, что ты хочешь быть героем, как те люди, о которых постоянно читаешь в книгах. Как Аттребус Мид и Мартин Септим. Но подумай хорошенько: у нас нет оружия, а если бы и было, мы не умеем сражаться. Что мы можем сделать?
— Хотя бы предупредить горожан.
— Как? Если предположения верны, то летающий город окажется над Лилмотом гораздо раньше, чем мы туда доберемся.
Девушка понурилась и кивнула.
— Да. Ты прав.
Но тут она вспомнила осунувшееся лицо отца и встрепенулась.
— Но мы же не знаем, что произойдет! Может быть, мы попытаемся помочь людям?!
— Но как? — развел руками аргонианин.
— Погоди-ка… — задумалась она. — Остров летит с юга, так ведь?
— Ну, насколько я знаю…
— Нам нужно разыскать высокое дерево или скалу. Чтобы можно было его увидеть.
— А мне кажется, это неблагоразумно.
Аннаиг пристально посмотрела на друга. Он вздохнул.
— Я только что спас тебя, но, похоже, напрасно — ты все-таки решила умереть.
— Тебе виднее… Так мы найдем, откуда посмотреть?
— Найдем. Думаю, я знаю такое место.
Светло-Глаз привел девушку к скале, торчавшей посреди джунглей. Она поднималась футов на сто над самым высоким деревом и на первый взгляд казалась неприступной. Но аргонианин уверенно отыскал вход в пещеру, промытую дождями в мягком известняке, и перед ними открылся проход вверх. Кое-где, на самых трудных участках, виднелись ступени, вырубленные в камне. Поднимаясь, Аннаиг смотрела на стены, украшенные затейливой резьбой, сейчас из-за непогоды и времени почти сгладившейся. Здесь были гирлянды диковинных цветов, клубки змей, фигурки, напоминающие одновременно деревья и людей-ящеров.
— Клянусь чем у годно, ты бывал здесь раньше! — воскликнула девушка.
— Да, — кивнул Светло-Глаз, но больше не проронил ни слова, несмотря на упорные попытки Аннаиг разговорить приятеля.