— А я нашла твою подругу! Я должна была сказать сразу, но испугалась, что тогда ты не станешь со мной болтать и уйдешь.
— Ты узнала, где Аннаиг? Она жива?
— Извини меня… Ты думал, что она умерла?
— Нет, но… Где она?
— Когда я спрашивала, то никому не сказала о тебе, — заверила Фена. — Она стала очень известна на кухнях. Особенно после побоища.
— Побоища?
— Да! Она работала на одной кухне. Но другая кухня ворвалась туда, чтобы захватить ее. Это похоже на историю о том, как твой народ вторгся в Морровинд, правда? А теперь она в более высокой кухне.
— В какой? Ты не выяснила это?
Фена задумалась на миг, а потом лицо ее прояснилось.
— Тоэл! — воскликнула она. — Кухня Тоэла.
— И ты знаешь, где она находится?
— Нет, — расстроилась женщина. — Я почти не бываю за пределами Спирали Края, откуда мне это знать? Но я могу спросить у Кальмо или еще у кого-нибудь, кто относит еду на кухни. Правда, если я буду задавать слишком много вопросов, они захотят узнать, зачем мне это надо.
— Ну ладно, — вздохнул Светло-Глаз. — Пока не спрашивай. Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя были неприятности. Довольно и того, что я знаю: она жива!
— Я рада, что помогла.
— Ты даже не представляешь, как ты помогла! — Аргонианин помешкал мгновение, а потом коснулся мордой щеки Фены.
Она удивленно отшатнулась.
— Что ты делаешь?
— Это называется — поцелуй, — смущенно пояснил ящер. — Люди и меры так делают, когда…
— Я знаю, что такое поцелуй! Мы целуемся во время порождения. Немного не так, но похоже. Ты хочешь, чтобы мы занялись порождением?
— Нет… — опешил Светло-Глаз. — Нет. Это совсем другой поцелуй. Выражение благодарности. Я не собирался… Нет.
— А все же интересно, смогли бы мы… — задумалась Фена.
— Мне пора уходить! — поспешно сказал аргонианин, начиная спускаться но стволу.
Светло-Глазу снился дурной сон — в нем были страх, боль, отчаяние… Открыв глаза, он понял, что кто-то окликает его по имени, а вскочив, различил в полумраке силуэт Верта.
— Что случилось? — хмуро спросил аргонианин.
— Идем со мной, — сказал желтокожий скроу. — С тобой хотят поговорить.
Пошатываясь, ящер последовал за Вертом через запутанные переходы и вскоре оказался в затхлой пещере — вряд ли тут часто бывали. Посреди светились зеленоватые гнилушки, а вокруг стояли восемь скроу, работающие в Яме.
— И что это значит? — недоверчиво проговорил Светло-Глаз.
Верт откашлялся и начал:
— Ты пререкался с надзирателем.
— Ну и что? Я был зол. И я не привык, чтобы со мной так обращались.
— Его раньше никогда не били, — угрюмо заметил один из скроу. — Не думаю, что он хочет еще раз испытать боль.
— Правда? — спросил Верт.
— Что «правда»? — не понял аргонианин.
— Ты смог бы снова возразить надзирателю?
— Не знаю. Если на то будет причина. Боль — это всего лишь боль.
— Он мог тебя убить… Скорее всего, ты жив только потому, что слишком ценный работник. Не такой, как мы. Но скоро все изменится.
— Погоди! — напрягся Светло-Глаз. — Почему ты завел этот разговор? Почему вас заботит моя жизнь?
— Ты сам тогда сказал. Почему мы должны дышать парами? Я и сам не понимал, пока не услышал от тебя. У нас даже мысли такие не возникают. Ты — другое дело, большую часть жизни ты прожил без надзирателей и видишь мир по-другому, не так, как мы.
— То есть вам в голову не приходило, что вы можете жить лучше?
— Нет. Но ты подсказал нам, и теперь трудно прогнать эти мысли.
— И ты поделился с другими?
— Точно!
— А что вы от меня хотите?
— Предположим, мы хотим больше не дышать парами. Посоветуй, как нам этого добиться?
Светло-Глаз едва не расхохотался. Да, здесь есть инакомыслящие. Не совсем то, что предполагала Аннаиг, но все же… Чем не движение сопротивления!
— Хорошо, — медленно, взвешивая каждое слово, ответил он. — Правда, я не уверен, что желаю…
— О чем ты?
— Я имею в виду, что для меня это в диковинку. Я никогда раньше не участвовал в бунтах и восстаниях.
— Как это — не участвовал? — горячо воскликнул Верт. — Если бы не ты, мы не оказались бы в таком положении!
— В каком еще положении? Вы же ничего не сделали!
— В положении, — упрямо повторил скроу.
— Нет, послушай… — начал Светло-Глаз, но остановился на полуслове.
А ведь он может их использовать! Пускай думают, что он согласился возглавить их бунт, а он тем временем попробует разыскать Аннаиг. Он обвел глазами товарищей — в глазах их светилась надежда.