Эльвира схватила Попаданца-полковника за руку:
– Пора уже ударить нам. Нельзя позволять погибнуть нашим братьям.
– Подожди немного. – Попросил не теряющий во время битвы головы Абакан. – Пускай ветер перемениться и чуть усилиться. А то огонь может пойти в сторону нашего войска.
– А ты уверен, что ветер такой капризный дух изменит свое направление? – Эльвира засомневалась.
– Конечно! Я это чувствую, как все высокоорганизованные звери. – За Абакана говорил, прежний владелец тела.
– Надеюсь, ты не ошибся! – Выкрикнула девушка.
Действительно вскоре ветер переменился и подул в лицо армии султана. В этом момент сверху полетели бочки и горшки с горючей смесью. Падали также промасленные и подожженные деревья. Каменный дождь сменился огненным.
Пламя страшное оружие, не даром его боится, все живое. И многие боги родились из огня. Тысячи солдат загорались, многие из тех, кто был обожжен, рубили своих собственных приятелей. Это было чудовищно, и сеяло хаос.
Ну, а сильный ветер делал последствия пожара еще более разрушительными.
– Ну вот! Сейчас начнется бегство! – Сказал уже имеющий опыт, в том числе и компьютерных игр, где в юнитах учитывался человеческий фактор, Попаданец-полковник.
– Определенно чтобы выдержать подобное нужно быть кем-то большим, чем просто гуль. – Согласилась белоснежная Эльвира и забила точеными, но сильными ножками в нетерпении.
Хук обратился к Попаданцу-полковнику:
– Позволь мне ударить! Руки чешутся!
– Вот когда бросятся бежать, нам нужно будет не выпустить ни одного солдата противника. – Заявил Светонесущий!
– Я этот план знаю! Но ведь на войне самое легкое это гнать бегущего, а вот попробуй обрати его в…
– Знаю это! Но догнать зайца труднее, чем завалить мамонта! Но подтянуться не помешает.
– Хоть что-то началось! – Сказала, скалясь, Эльвира.
Попаданец-полковник скомандовал:
– А теперь всеми силами! Пережжем пути отхода.
Рабы выступили, а солдаты султана гибли. Тем не менее, эмир и шейх лишь выли истошно, кричали:
– Убивайте тех, кто отходит.
– Давите трусов.
Ветер крепчал, а сверху оказались сброшены последние заряды и множество деревьев. Огонь охватил уже подавляющее большинство рядов, пылала одежда и кожа.
Первыми не выдержали новобранцы, затем поддались и воины поопытнее. Ну, кто может устоять когда тебя жарят. Тем более муки тех, кто сгорал, были ужасны, а их вопли естественно заглушали окрики офицеров. Впрочем, последние с эполетами гориллы горели не хуже рядовых. Началось повальное бегство, совсем еще недавно огромная сто тысячная армия превратилась в стадо пылающих овец. Теперь осталось одно собрать урожай трупов.
– Ну вот, настал час, когда из нас может проявить свою доблесть! – Глаза Попаданца-полковника сверкали, а руки бугрились от мускулов. – Теперь рубитесь за двоих.
– Я буду первый! – Хук бросился во вражескую гущу. – Только за двоих мало, за сто!
Вождь восстания также не проявил пацифистских наклонностей. Раз нужна война так пусть и будет сеча!
Особенно успешно, когда бьешь ногами. В частности подсечка раз, лоукик два, удар под дых три! Еще красивее, когда прыгаешь вверх, крутишь ногами, делаешь ножницы и шея сломана. Для усиления эффекта, еще и добавляешь балансировки мечами, и подкручиваешь корпусом. Как это смахивает на Голливудские боевики и какое счастье, когда есть реальная возможность подобное повторить. Странно Абакан ненавидел Америку, но обожал смотреть, кинопродукцию США. Парадоксально? Но ведь и Черчилль, пускай и скрытно, а до войны и отрыто, люто ненавидя советскую Россию, обожал при этом русский коньяк.
– Убивая красиво, ты создаешь кровавые натюрморты, только ценители слишком быстро сходят в могилу! – Сказал сам себе Попаданец-полковник и вдруг так вывернулся, что располосовал сразу троих, причем один из них оказался таким гигантом, что на еще фоне и Николай Валуев почти заморыш!
Хук тоже не отставал, такой злой мальчик, пользуется своим маленьким ростом. Лупит по ногам, подрезая жилы. Или резкий тычок в бок. Маленький вес позволяет уклоняться от удара и разить точнее. Кроме того, другие дети применяют рогатки. Оружие простое, но смочить шпунтик вернее его острие быстрым ядом, уложит верзилу. Вот так он и делает, после чего простой мальчик-раб и девочка, ничем не хуже взрослого воина.
Повстанцы ударили в тыл, и устроили рубку. Бой был похож на истребление, словно масло кинули на сковороду.
Эмир, шейх и жрец были в панике. Правда, князь местной церкви умудрился схватить внушительный мешок. Он был тяжел и пригнул служителя культа к земле.
– Умеренность хорошее качество, если оно не распространяется на доходы! Тяжелый кошелек всегда легок! Только вот почему так меня скрутило! – Ругался жрец.
Эидда заметила, что начальство не в себе, а значит, его можно срубить. То, что сражение уже проиграно было ясно. Уж слишком велик перевес у врага, вернее бойцы султаната утратили способности соображать и драться. Возникла ассоциация с Колоссом, у которого каменные ноги растрескались, и он готов рухнуть пластом.
– Вели трубить отход! – Крикнула она эмиру.
Мутто отмахнулся:
– Я ни когда не отступлю!
– А если погибнешь сам? – Вообще-то наплевать деве-палачу на судьбу этого слизняка, но есть у нее и свой интерес.
Эмир затрясся, мысль о том, что его тоже могут убить, как-то не сразу пришла в пьяную голову:
– А что разве я не бессмертный?
Ответом на его вопрос стала метко пущенная стрела, она пробила Мутто руку, пригвоздив его к чешуе скакуна.
– Ну, как ты неуязвимый! – Подколола палач-шпионка.
– А-аа! – Закричал Эмир. – Пощадите! Ты накаркала злая стерва!
– Когда женщина говорит правду, начинает увядать страсть, а когда лжет, расцветает измена! – Заметила Эидда.
– Ну ладно палач! Уходим! – Где уж тут шейху занимать, себе мужества.
Большая армия в состоянии паники даже убежать, не способна, но эмира и шейха выручала то, что они утекали на мамонтовой ящерице. Разумеется, затаптывая своих.
Жрец, как и следовало, ожидать, отстал. Эидда догнала его. Женщина-палач не испытывала почтения к языческому священнику. Ей нужны были деньги, и она их получила. Просто снесла ему голову:
– Простите боги, но что за слуга у вас! Убегает при первой же опасности. А вам я сделаю щедрое пожертвование!
Мешок и впрямь стеснял девушку. С ним было трудно уйти. Тогда Эидда приняла решение обойти повстанцев. Припустила кругом, но в скалах маневр ограничен.
– Я возьму их лаской! – Сказала дива. – Нежные объятия сильнее душат, нет ничего более неумолимого, чем ласковая удавка!
Девушка подняла на дыбы своего скакуна. Она видела, что повстанцы постепенно вытесняют солдат султаната, подбираясь к обозу. В тоже время кое-кому из правительственной армии удалось прорваться к окраине схватки. Они были близки к тому, чтобы выскочить из котла, но вездесущие мальчишки встретили их огнем из рогаток.