- Ребята, если бы у меня было что вам отдать, то с радостью поделилась бы с вами, но увы, я беднее церковной мыши. И пользовать меня нельзя! Больная я насквозь: чахоткой, чесоткой, вшами и черной кровью, вот вчера как раз подцепила…
- Чем тогда ты собиралась расплачиваться с трактирщиком? – перебив в разгаре пламенной речи, подловил меня на лжи самый недоверчивый из троицы.
Ну, что ж, зато теперь ясно откуда они взялись на мою голову: приметили на одном из постоялых дворов одинокую барышню, услышали задорный перезвон монет и не мудрствуя особо проследили. Только от этого совсем не легче.
- Это не мое добро! – предприняла я новую попытку выкрутиться из ситуации. - Это деньги для Белоглазого Фила и если он не получит свое в срок, то у вас будут проблемы. Я ему уже отправила «вестника», так что скоро он и его ребята будут здесь.
Бандитам не известно, что моего дара едва хватит отправить магическую весточку мнимому патрону, если подумать, то я могла попросить о помощи и во время бега. А уж имя лютого главаря теневого мира и вовсе должно на них подействовать так самое качественное слабительное, то есть быстро и безотказно.
Белоглазый Фил, в узких кругах известный как Папуля, имеет очень дурную репутацию и просто скверный характер. Когда-то очень давно я имела близкое знакомство с ним, после которого осталась не только жива, а еще могла похвастаться теплыми отношениями что оставались между нами на момент расставания. Работать на Фила было страшно, но страшнее было не подчиниться воле хитроумного и жестокого на расправу мужчины. Нет, Фил не бегает по улицам и не караулит в темных улочках неугодных со столовым ножом наперевес. Он чинно восседает на криминальном троне в своей подпольной резиденции, да руководит преданными людьми, которые наизнанку вывернутся ради хозяина. Для этого «темного принца» не существует никаких авторитетов и судей. Даже аристократы по своей глупости попадались в ловко расставленные Папулей сети, ведь Фил ради большого дела никогда не скупился на приманку, чтобы потом качественно поиметь свою добычу. И что самое смешное, так это то, что его невозможно поймать на слабости. У него их просто нет. Хотя вру, есть одна слабость – деньги, и он очень хорошо им знает счет. Каждый уважающий себя бандит, промышляющий в Йорббурге начиная от карманника, заканчивая бессовестным чиновником, знает, что с Белоглазым Филом шутки плохи и судя по вытянувшимся физиономиям туповатых злодеев это им прекрасно известно. Но вот их умозаключения даже меня поставили в тупик.
- Тогда просто свернем ей башку, забираем деньги себе, а утром валим из города. – Предложил один из троицы, на что получил горячую поддержку со стороны товарищей.
Не на такой результат я надеялась! Эй, пантеон лоботрясов, самое время проснуться и снизойти до меня-я-а-а!!
- Стой, падла!.. Ловите бабу!
Сорвавшись с места я летела не чуя под собой ног, как будто за спиной развернулись крылья. Чудесное чувство, не передать словами как перед глазами все закрутилось. Может все не так плохо и во мне до сегодняшнего дня дремали способности летать??
Сухо треснула ткань моего старенького, но весьма еще добротного дорожного платья, и ночной воздух жадно лизнул оголившуюся спину, отчего по телу тут же поползли противные мурашки. Но если сравнивать их и прямое столкновение с каменной кладкой стены, то мурашки не самое неприятное, что могло со мной приключиться в эту минуту. Зато теперь точно знаю, что летать могу исключительно с чужой помощью, и то если хорошенько раскрутят за шиворот, как это сделал один их моих убийц.
Пару раз сильно прилетело жестким ботинком по ребрам, а я только смогла свернуться ничком, едва успев прикрыть живот и голову. Кричать можно даже не пытаться, и не оттого что не услышат, нет, просто, чтобы родить крик необходимо сделать вздох, а у меня такое чувство будто все внутри превратилось в кашу. Невыносимо болезненную кашу, мать вашу!!
Меня грубо дернули за плечо, вынудив перевернуться на спину.
«Ну вот и все, прости прощай моя непутевая жизнь, знай я тебя любила как умела!» - едва успела я попрощаться сама с собой, особо не рассчитывая на то, что сразу после неприятной процедуры умирания меня встретят у врат в пресловутые кущи, как началось нечто невообразимое.