— Ты грёбаный идиот. Зачем ты это сделал? — предостережение, за которым последовал поцелуй в губы. Не глубокий, а быстрый, наполненный страстью и закончившийся шёпотом: — Закончим это позже.
Потому что сначала им нужно сразиться.
Опять?
Прежний Адексиос вздохнул бы и пожаловался, что приходится напрягаться. Нынешний, известный как лихой Декс, оказался в восторге от этой перспективы. Пока Валаска бежала к одному лягмену за мечом, Декс увернулся от двух других, которые стреляли в него языками.
Немо, прижав руку к ране на плече, закричал:
— Убейте их!
— Ты им приказываешь? — спросил Декс. — Или нам? Ну, чтобы прояснить.
— Умри! — Учитывая, что Немо нацелил пистолет на Декса, тот получил ответ. БАМ! Пистолет выстрелил. Немо был слишком рассержен, чтобы правильно прицелиться, а значит, пуля не совсем попала в намеченную цель. Упал один из союзников Немо. Ой, нет. Два союзника, так как Валаска сумела вырвать меч из рук лягмена, и тот теперь лежал на песке в растекающейся зелёной луже.
Двое повержены, и немного больше осталось.
Лягмены встали вместе и образовали барьер, а Немо сбежал в джунгли.
Когда Адексиос с Валаской встали спиной к спине на берегу, пристально смотря на врага, Дексу пришло в голову, что он должен что-то сказать.
— Ну, похоже, мы можем умереть.
— С честью.
— И в крови, — добавил он, а затем вспомнил слова Амазонки, которые слышал в реалити-шоу и произнёс их: — Но прежде чем мы пошлём наши души на возрождение, я подумал, что должен сказать тебе — всё это приключение, знакомство с тобой и прочее было здоровским.
Чувствуя себя неловко из-за признания, Адексиос нагнулся и схватил корягу. Не большую, но ею можно отбить пару языков, пытающихся освежить их с Валаской.
— Мы можем поговорить об этом позже? — пробормотала Валаска, вращая мечом и рассекая языки, осмелившиеся метнуться к ним. Но что, если не будет никакого «позже»? Адексиос нашёл в себе мужество, которое, как ни странно, всегда было в его сердце, а не в яйцах.
— Я больше не хочу ждать. Валаска, я тебя люблю. — Вот. Он сказал это. Жаль, что не проживёт долго, чтобы она наказала его за это.
— И я тебя. А теперь заткни всё это дерьмо чувств, пока я избавляюсь от лягушек.
Декс хотел бы постоять и тупо тонуть минуту в её словах.
«И я тебя?» Она любила его? Но не мог уточнить, потому что глупые лягушки были полны решимости, убить их обоих.
Чёрт возьми, нет. Удар. Увернулся. Сам нанёс удар. Долгие годы работы паромщиком и постоянные разборки с беспокойными морскими чудищами, означали, что Адексиос хорошо знал, как обращаться с посохом. К слову, у коряги, которую он держал, были шероховатые края и заострённый наконечник, и это очень хорошо служило цели. Адексиос не просто бил лягменов в живот, а с булькающим «Аргх». Предсмертным «Аргх».
В этот момент Адексиос вырос от простого паромщика до воинщика. Круто. Вот расскажет он об этом отцу.
Адреналин зашкаливал, Декс и Валаска танцевали на пляже, опасная — влюблённая — пара размахивая оружием и встречая смерть. Это была самая слаженная игра в его жизни, и когда они закончили изящный дуэт, очутились лицом к лицу посреди резни. Слегка задыхались, но оба живые. Целые и невредимые, если только немного в слизи. Он ничего не говорил, когда они уставились друг на друга, просто схватил Валаску и притянул к себе, требуя поцелуя.
Именно требуя.
Немногое в жизни заставляло чувствовать его сильным. Но эта женщина в его жизни, руках и постели, пробудила в нём зверя. Ну, или, по крайней мере, диктатора.
— Нам нужно найти Немо, — выдохнула она между поцелуями.
— Через секунду, — прорычал он. — Сначала скажи.
— Сказать что?
Он намотал её волосы на кулак и потянул голову в бок, чтобы проложить дорожку поцелуев по шее.
— Ты знаешь что.
Она опустила руку и крепко сжала его возбуждённый член.
— Я совершенно чётко это сказала.
Он прикусил её шею, довольно сильно, оставляя след, но Валаска застонала.
— Повтори, — проговорил он у её шеи и вновь прикусил.
— Ладно. Я люблю тебя, но можем ли мы заняться всеми этими глупостями после того, как закончим?
— Теперь, когда я знаю, что есть это «после», можешь получить всё, что захочешь. — Декс отпустил Валаску и был удовлетворён её тихим стоном разочарования.