— Ну что же, — ответил он, — вот сами и узнайте.
А Лэндсдэйл продолжал, никак не отреагировав на его реплику, словно большой специалист по допросам:
— Вам кто-нибудь должен позвонить?
— Откуда мне знать? Я же не мозговед.
— Я проверяю его сотовый и пейджер каждые полчаса, — вмешался Мэдокс. — Пока поступило только одно сообщение, от Лори — это его подруга. Я потом отправлю ей сообщение с мобильника мистера Маллера.
Лэндсдэйл кивнул:
— Избави нас Боже портить уик-энд кому-то из оперативной группы. — И спросил у Харри: — Когда вы должны были вернуться на Федерал-плаза?
— Когда получится.
— Кто дал вам это задание? Уолш или Парези?
Харри решил, что этому парню известно слишком многое об оперативной группе.
— Я получаю приказы, записанные на пленку, после чего они автоматически стираются.
— Я тоже. И что же было на вашей пленке, Харри?
— Я уже отвечал на этот вопрос. Слежка за ИРА.
— Ну, это враки. — Лэндсдэйл повернулся к остальным: — Задание мистеру Маллеру, видимо, спустили из Вашингтона, а по освященной годами традиции разведки никто никому не сообщает более того, что, по его мнению, другому положено знать. К сожалению, именно из-за этого случилась трагедия одиннадцатого сентября. Сейчас многое изменилось, однако старые привычки отмирают медленно, и иногда это вовсе не дурные привычки. Мистер Маллер, к примеру, не может сообщить нам то, чего не знает. Я вполне уверен, что мы в полной безопасности на следующие сорок восемь часов. Его приятельница, видимо, начнет по нему скучать гораздо раньше, чем начальство. — Он повернулся к Харри: — Она как-то связана с правоохранительными органами или с разведкой?
— Ага. Она офицер ЦРУ. Бывшая проститутка.
Лэндсдэйл рассмеялся:
— Кажется, я ее знаю.
— Спасибо за помощь, Скотт, — сказал Мэдокс и обратился к Харри: — Ваш визит к нам, даже в качестве мелкого агента с целью слежки, вызвал у нас некоторую озабоченность.
Харри молча посмотрел на остальных — они и впрямь казались озабоченными.
— Однако, — продолжал Мэдокс, — из этого тоже можно извлечь некоторую пользу. Мы долгое время разрабатывали план «Грин», и, боюсь, это планирование слишком затянулось. Так нередко бывает, когда нужно принять важное и ответственное решение. — Он посмотрел на членов исполнительного совета, двое из которых кивнули, а остальные ответили недовольными взглядами. — Харри, — продолжал Мэдокс, — мне кажется, ваше присутствие в этой комнате является серьезным напоминанием о том, что в правительстве есть люди, которые интересуются нами и нашими действиями. Думаю, что время уже истекло.
Он посмотрел на присутствующих, и все закивали, правда, явно неохотно.
— Итак, джентльмены, — вновь заговорил Мэдокс, — если вы не возражаете, мистер Маллер останется с нами, чтобы мы могли не выпускать его из виду. — Он посмотрел на Харри: — Я хочу, чтобы вы уяснили: хотя мы удерживаем вас насильно, никакого вреда вам причинено не будет. Нам просто необходимо подержать вас здесь, пока не начнется осуществление плана «Грин». Это, видимо, произойдет дня через два-три. Понятно?
Харри Маллеру было понятно, что дня через два-три он может умереть. Однако, с другой стороны, никто из этих людей не говорил ему, что вовсе не склонен к убийствам. И возможно, Мэдокс не врет. Он не мог поверить — или убедить себя, — что эти люди решатся его убить. И бросил взгляд на Лэндсдэйла — единственного, кто мог оказаться действительно опасным.
— Мистер Маллер, вы меня поняли?
— Понял, — кивнул Харри.
— Отлично. Не позволяйте своему воображению слишком разгораться. То, что вы услышите в течение ближайшего часа, настолько превышает ваши фантазии, что вы все равно скоро перестанете соображать. И позабудете про якобы угрожающие вам опасности.
Харри посмотрел на Мэдокса, по-прежнему спокойного и сдержанного, но все же несколько взвинченного.
Маллер изучил остальную четверку, невольно отмечая, что никогда еще не видел столь могущественных людей в таком обеспокоенном состоянии. Самый старший из них, Данн, советник президента, был бледен, и руки у него заметно дрожали. Хокинс, генерал ВВС, и Уолфер, малый из Минобороны, сидели мрачные. Лишь Лэндсдэйл выглядел вполне расслабленным, но Харри не сомневался — это только видимость.
Он понял: происходящее здесь — реальность, столь устрашающая, что казалось, все эти могущественные люди вот-вот наделают в штаны. Оставалось утешиться фактом, что не только он в этом помещении напуган до смерти.
Глава 8
Бэйн Мэдокс встал и объявил: