Сумерки сгущались, ветер зло завывал, как хтоническое чудовище, желающее отобедать чье-то душой. Торнадо вытанцовывали на горизонте. Молнии разрезали черноту, освещая бесконечное темное поле, которое сейчас казалось штормящим морем.
— Здесь, — некромант остановился, кобыла замерла рядом и довольно фыркнула. — Силы этого места должно хватить.
Услышав «должно хватить» я напрягся. Надеюсь, Харон знает, что делает, потому как ветер задул с такой силой, что меня едва не повалило в траву. Молнии терзали мрачное небо, а смерчи неслись непозволительно быстро. Еще немного и нас сотрет с лица… эм… реки? Я придвинулся ближе к Харону, стараясь не показывать нервозности. Плотва скосила на меня свой черный глаз и принялась жевать траву. Вот у кого нервы — канаты. Хоть апокалипсис начнись, а она спокойно будет жрать! Хотя, чему удивляюсь? Бедная скотина целыми днями червивого мертвяка на себе возит, с такой работенкой хочешь не хочешь, а забьешь на все.
Харон отошел на десяток шагов, закрыл глаза и провел в воздухе рукой, будто протирал невидимое стекло. Его ладонь, обтянутая кожаной перчаткой, засветилась тусклым зеленым светом, и я увидел, как вокруг некроманта послушно примялась трава. Теперь Харон стоял посреди круга диаметром в пять метров, его глаза светились в темноте как точки от лазерной указки, плащ трепало ветром. Над волнами Стикса поднимался туман, в нем было что-то зловещее. Еще один пас ладонью — и круг вспыхнул мягким зеленоватым светом.
— Марвел, отдери тебя инкуб! Давай быстро в круг! И Плотву приведи!
Хмурый червивый Харон молча расседлал лошадь, седло и сумки он положил ближе к центру круга, рядом расстелил пыльную попону. Покончив с приготовлениями, некромант наклонился к уху лошади и что-то беззвучно шепнул. Плотва медленно опустилась на траву, зеленый свет от рун падал на ее черные лоснящиеся бока.
— Путь был долог, — пробасил Харон, растянувшись на попоне. — Отдых не помешает. Как стихнет шторм, сразу двинемся дальше. Леха, не стой подобно истукану, в ногах правды нет.
Я переминался с ноги на ногу, поглядывая на плащ некроманта, но попросить не решался. Застремался что-то. Поняв, что пританцовываю как идиот, я с надменной физиономией плюхнулся на траву. В магическом кругу было тепло и уютно, а за его пределами зло выл холодный ветер и сверкали молнии.
— Скажи, Харон, а почему ты назвал лошадь Плотвой? Тебе нравится Ведьмак?
Некромант хмыкнул, поймал на подбородке червя и затолкал в дыру над губой.
— Я не знаю что такое Ведьмак.
— Что, даже в «Дикую охоту» не играл? И книгу про Геральта из Ривии не читал? — удивился я.
— Нет, — пожал плечами Харон. — Просто до тебя был тут один парень, кореец Ким. Очень забавный укурок, болтливый. Не такой как ты, но тоже болтливый. Когда я взял его на переправу и мы плыли по прекрасным волнам Стикса, Ким все время визжал: «Шевелись, Плотва!». Я был впечатлен. Это имя столь необычно… Великолепное имя. И я решил, что кобылу Дьявола должны звать именно так.
— В смысле «Дьявола»? — не понял я.
— Да, Дьявола, — кивнул Харон. — Я — его слуга. Плотва — его дар. Леха, я не всемогущий, я всего лишь лодочник. Работаю на переправе, чту корпоративный кодекс и делаю свое дело. Вот скажи, что такое этот Геральт из Ривии? Он из вашего мира?
И я принялся рассказывать. Говорил, говорил и говорил… О приключениях Геральта, о ведьмаках и медальоне с волчьей мордой, о Йеннифэр. Особенно о Йеннифэр. Сцену на единороге я описал во всех красках. А потом прошелся по приключениям и Дикой Охоте. Вспомнил вампира Региса, Лютика, Трис, Кагыра и Цири.
Харон достал из сумки на поясе трубку и кисет с сушеными синими грибами. Раскрошил грибы в пыль, забил в трубку, поджег и со смаком затянулся. Предложил мне, но я отказался — не рискнул курить некромантскую дурь, мало ли чего? Тогда Харон спросил: «А что было дальше?». И я снова погрузился в мир Ведьмака.
Все это время некромант слушал с неподдельным интересом, даже черви под его кожей перестали копошиться и повылазили из дыр, чтобы тоже послушать. И Плотва повела ушами в мою сторону, должно быть, ждала рассказа про свое имя. Пришлось и об этом поведать. В общем, рот у меня не затыкался. Я рассказывал про Ведьмака до самого утра. Шахеризада, блин.