Сколфилд открыл дверь, и Кевин оказался в своем будущем кабинете.
Сколько раз за последние три года он сидел в своем крохотном кабинете в «Бойл, Карлтон и Сесслер» и мечтал о том, как станет знаменитым нью-йоркским адвокатом и будет работать в роскошном кабинете с потрясающим видом!
Перед ним стоял Т-образный стол, мягкое кожаное рабочее кресло, кожаный диванчик и кожаное же кресло у стола. Ковер был таким же мягким, как и в приемной. Светло-бежевые шторы обрамляли окно. Стены были обшиты светлыми деревянными панелями, и это придавало комнате ощущение свежести и чистоты.
— Все кажется новым…
— Мистер Милтон распорядился все поменять. Надеюсь, вам нравится.
— Нравится?! Да я просто влюбился!
Пол кивнул. Кабинет поразил Кевина абсолютно всем — от изысканной позолоченной телефонной системы до золоченого набора ручек и карандашей. На столе стояли серебряные рамки, ожидавшие личных фотографий, а рамки на стенах предназначались для дипломов Кевина, причем рамок было ровно столько же, сколько и в его кабинете в Блисдейле. «Совпадение, наверное, — подумал он. — Хороший знак».
Кевин подошел к окну. Как и говорил Пол, перед ним открылся фантастический вид на город.
— Нравится?
— Очень.
Кевин заглянул в ванную, полюбовался блестящими кранами и выложенными красивой плиткой стенами и полом. В ванной имелась даже душевая кабина.
— Я мог бы перебраться сюда прямо сейчас. — Кевин просмотрел книги в большом книжном шкафу слева от стола. — Мне даже ничего не нужно привозить. — Он рассмеялся и еще раз оглядел кабинет. — Это просто… невероятно.
— Мистер Милтон будет рад узнать, что вам понравилась его работа, Кевин. — Пол взглянул на часы. — Вам пора встретиться.
— Конечно. — Они двинулись к дверям, но Кевин остановился, чтобы бросить еще один взгляд на кабинет. — Все именно так, как я и представлял в своих мечтах. Словно… — Он повернулся к улыбающемуся Полу Сколфилду. — Словно он заглянул в мои мечты.
Постучав, Пол открыл дверь и отступил, пропуская Кевина вперед. Кевин явно нервничал. После слов Пола он даже представить себе не мог, кто же такой Джон Милтон.
Тот же самый ковер, что покрывал пол в приемной и тянулся по коридору, преодолел все пороги и препятствия и покрыл пол кабинета Джона Милтона. Напротив двери стоял темный стол красного дерева и темно-коричневое кожаное кресло с высокой спинкой. Перед столом — два кресла. Три огромных окна за спиной хозяина кабинета образовывали практически сплошную стеклянную стену. Вид на город отсюда открывался еще более фантастический — доступный, пожалуй, только Богу.
Кевин был буквально ослеплен сиянием и роскошью. Он не сразу заметил, что Джон Милтон сидит за столом. Когда Кевин сделал еще один шаг и увидел его, ему показалось, что тот материализовался из тени.
— Добро пожаловать в «Джон Милтон и партнеры», Кевин, — теплым, бархатным голосом произнес Милтон.
Кевину сразу же вспомнился открытый, дружеский, успокаивающий тон преподобного Пендлтона из епископальной церкви Блисдейла. Услышав такой голос, сразу расслабляешься. Кевин часто пытался копировать его в своих выступлениях в суде. У него даже было специальное название — «воскресный голос».
Джону Милтону было слегка за шестьдесят. В нем необычным образом сочетались черты молодости и старости. Волосы у него были густыми, аккуратно подстриженными и уложенными, но абсолютно седыми. Когда Пол закрыл за ними дверь, Милтон поднялся. Оказалось, что он довольно высок. Улыбка осветила его бледное лицо — бледное настолько, будто вылеплено из алебастра. На нем был темно-серый шелковый костюм, галстук рубинового цвета — платок из такой же ткани был в нагрудном кармане.
Кевин обратил внимание, как напряглись бицепсы хозяина кабинета, когда тот протянул ему руку. Он явно находился в превосходной физической форме, и это еще более усиливало странность сочетания молодости и зрелости. Подойдя ближе, Кевин заметил яркий румянец на щеках Милтона. Руку Кевина Джон пожал крепко и сердечно, словно давным-давно ждал этой встречи.
— Рад познакомиться с вами, мистер Милтон.
Когда их взгляды встретились, глаза Джона Милтона претерпели удивительную метаморфозу. Только что они были тускло-карими и вдруг превратились в сверкающие пламенные. Прямой крупный нос имел такую форму, что лицо Милтона выглядело не имеющим возраста. Даже морщинки вокруг глаз смотрелись так, словно кто-то нарисовал их карандашом всего минуту назад. Губы имели оранжеватый оттенок. Четкие скулы и упругая кожа могли бы принадлежать молодому человеку, но в то же время это лицо говорило о мудрости, приобретенной с годами.