— Ну…
— Вы вызвали мисс Уилсон в кабинет сразу же после разговора с девочками? Вы обсудили с ней эту ситуацию?
— Да, конечно.
— И какова же была ее реакция?
— Она не отрицала этого.
— Вы хотите сказать, что она отказалась отвечать на подобные вопросы без присутствия адвоката, верно?
Корнбле заерзал на своем месте.
— Я правильно понимаю? — настаивал Кевин.
— Она сказала именно так.
— Поэтому вы стали действовать, сообщили о ситуации руководителю школьного комитета, а затем известили окружного прокурора?
— Да. Мы действовали в соответствии с инструкцией школьного совета для подобных ситуаций.
— Вы не проводили дополнительного расследования? Не беседовали с другими учениками?
— Конечно же нет.
— И прежде чем мисс Уилсон были предъявлены официальные обвинения, вы и руководитель школьного комитета отстранили ее от работы, верно?
— Как я уже говорил…
— Пожалуйста, просто отвечайте на вопрос.
— Да.
— Да, — повторил Кевин, словно свидетель только что признал свою вину. Он выдержал паузу, с легкой улыбкой повернулся к присяжным, а потом снова вернулся к допросу.
— Мистер Корнбле, случалось ли вам ранее высказывать претензии мисс Уилсон касательно подготовленных ею материалов оформления класса?
— Да.
— С чем были связаны эти претензии?
— Ее материалы были слишком скудными и не соответствовали стандартам.
— То есть вы критиковали ее как учителя?
— Оформление класса является важным показателем эффективности работы учителя, — сухо ответил Корнбле.
— Да, понимаю, но мисс Уилсон не… скажем так, не разделяла вашего представления о значимости оформления класса.
— Нет, не разделяла.
— Она, как вы написали в ее характеристике, была «небрежна»?
— К сожалению, большинство молодых учителей не получают в колледжах столь качественного образования, как раньше, — усмехнулся Корнбле.
Кевин кивнул.
— Действительно, почему все вокруг не могут быть такими, как мы? — риторически вопросил он, и кое-кто в зале рассмеялся. Судья недовольно стукнул молоточком.
— Кроме того, вы не одобряли манеру одежды мисс Уилсон, верно? — Кевин перешел к более активным действиям.
— Я считаю, что она должна одеваться более консервативно. Вы правы…
— Однако непосредственная руководительница мисс Уилсон постоянно высоко оценивала ее профессиональные качества, — перебил свидетеля Кевин, повысив голос. — В последнем отчете она пишет, — Кевин заглянул в свои бумаги, — «Лоис Уилсон демонстрирует глубокое понимание детской психологии. Сколь серьезной ни была бы ситуация, она всегда находит способ достучаться до детей и стимулировать их нужным образом». — Кевин отложил листок. — Неплохая характеристика, не правда ли?
— Да, но, как я сказал…
— У меня больше нет вопросов, ваша честь.
Кевин вернулся на свое место, будто пылая от ярости — он научился вызывать в себе такое состояние мгновенно. Все взгляды были устремлены на него. Кевин взглянул на элегантного мужчину в заднем ряду и заметил, что улыбка покинула его лицо, сменившись выражением искреннего восхищения. Кевин почувствовал себя польщенным.
А вот Мириам, напротив, явно была расстроена. Она чуть не плакала. Когда Кевин посмотрел на нее, она быстро отвела глаза. «Ей стыдно за меня, — подумал он. — Господи боже, ей все еще стыдно за меня. Больше такого не будет!»
— Мистер Балм, — обратился судья к прокурору. — У вас есть вопросы к мистеру Корнбле?
— Нет, ваша честь. Мы хотели бы вызвать Барбару Стэнли, ваша честь. — В голосе окружного прокурора слышалось отчаяние.
Кевин успокаивающе похлопал Лоис Уилсон по руке. Он заставил обвинение перейти к главным козырям.
Пухлая девочка с короткими вьющимися русыми волосами направилась к месту для дачи показаний. На ней было светло-голубое платье с белыми рюшами на воротничке и рукавах. Просторное платье еще больше подчеркивало ее полноту.
Барбара нерешительно заняла свое место и подняла руку для присяги. Кевин кивнул и бросил понимающий взгляд на Мартина Балма. Судя по всему, девочка хорошо подготовилась и знала, чего ожидать. Прокурор тоже выполнил свою домашнюю работу, но Кевин чувствовал, что сам он сделал больше. И это должно принести свои плоды.
— Барбара, — начал Мартин Балм, подходя к девочке.
— Минуту, мистер Балм, — остановил прокурора судья и наклонился к Барбаре Стэнли. — Барбара, ты понимаешь, что только что принесла присягу? Ты поклялась говорить правду…
Барбара посмотрела в зал, повернулась к судье и кивнула.