много и других. Но все закончится здесь, со мной, с нами, этой ночью.
– Нет, – сказала Дана, но его слова почти очаровали ее. Луч говорил мягко, тихо, без
истерики или нажима. Он говорил спокойно, словно они делили это место и эту судьбу.
Дана не могла отогнать его слова.
– Не слушай его, Дана, – предупредила Коринда, но ее голос звучал издалека.
Слабый и бессмысленный.
– Я говорил тебе о людях с качествами, Дана, – продолжил Луч, приближаясь. – У
меня есть свои апостолы. Ты видела их здесь, они приходили и уходили с моих сессий
психического обогащения. Они сильные, как ты. Как мы. У каждого особый дар. Каждый
на пути становления чем–то еще, освобождения из кокона для будущего состояния. Ты
понимаешь?
Дана ощутила, как кивает.
– Я выбрал каждого и направил, растил их, как редкие цветы, коими они и являются.
И когда они становились достаточно сильными, я раскрывал им тайны Красной эры. Но…
– Луч искренне опечалился, – не все подошли для высоких целей. Не всем хватило
смелости, глубины сострадания или желания сделать все, что нужно, для спасения мира.
– И вы их убили?
– Конечно. Я освободил их от их слабости и отправил к следующему, надеюсь,
лучшему воплощению, где их наследие нефилимов засияет ярче. Их смерти откроют для
нас дверь в Красную эру.
– О боже… – проскулила Коринда. Диджериду выпала из ее руки, стукнула об пол.
Никто не заметил.
– На них потратили Затмение, – сказал Луч. – Такое редкое, его так словно получить,
создать. Химия выводит из себя, но эффекты того стоят. Для обычных, овец, это дешевый
кайф на пару часов без побочных эффектов. Никакой зависимости, никакого вреда тканям.
Ах, но для людей с качествами реакция совсем другая. Он проникает глубоко в кровь и
живет в ней. Поет в крови. Он выключает свет, пока разум не засияет, как солнце из–за
закрывшего его луны. Этот свет не скрыть. Там красиво.
Он шагнул вперед и оказался в паре футов от Даны.
– Ты это ощутила, да, моя девочка? Твой разум был закрыт, а теперь открыт.
Чудесно открыт. И с каждой палочкой благовоний каждый день твои качества расцветут
до небывалых высот. Дана, ты можешь стать такой же сильной, как я. Ты можешь
разделить со мной силу. Ты можешь помочь мне спасти мир, изменить его, править им.
– Да, – прошептала она и теперь уже сама шагнула к нему. Крестик под ее блузкой,
казалось, вдруг нагрелся на ее коже.
Луч улыбался ей, в его глазах было столько любви. Такой должна быть любовь отца.
Любая любовь. Принимающая все, открытая. Позволяющая быть тем, кем она есть.
Поддерживающая стать такой, какой она хочет.
– Ты – мой ангел, – сказал он, убирая прядь рыжих волос с ее щеки. – И вместе мы
поможем родиться эре ангелов и великанов. Вместе мы искупаем этот мир в крови.
– Да, – сказала Дана. – В крови.
А потом она ударила его изо всех сил куском кварца размером с кулак.
Кусок кристалла врезался в его щеку, разрывая кожу, треща о кость, отсылая Луча в
сторону. Улыбка пропала с его кричащего рта.
Дана гналась за ним, взмахивая камнем с хищной силой, крик поднимался из глубин
ее груди. Луч пошатнулся, упал на колено, вскинул руку для защиты. Она ударила его по
руке, оттолкнула ее, и била снова и снова, по плечу, голове, подбородку, груди. Он
извернулся и ударил ее ножом, и Дана ощутила, как лава пробивается между ее ребер. Она
закричала еще громче и попыталась ударить руку с ножом.
Луч был ранен, но был быстрым.
Очень быстрым.
Он пригнулся под ее следующим ударом и ткнул Дану в живот левой рукой,
попытался ударить коленом в ее грудь. Но Дана отклонялась, пытаясь отскочить и
откатиться, как ее учили в джуджутсу. Она отлетела и врезалась в стол с амулетами и
украшениями, и они посыпались на нее. Луч шатался на ногах и пошел к ней, но тут
застыл. Он удивленно посмотрел вниз и увидел Анджело, что был при смерти,
сжимающего его лодыжку окровавленной рукой.
Луч оскалился, глядя на него.
– Ты тоже мог быть одним из нас. Такая сила. Такой потенциал. Такая трата, – он
поднял ногу и наступил на раненой плечо. Анджело взвыл и резко обмяк. Потерял
сознание или умер, Дана не знала точно.
И она бросила кусок кварца в Луча, попала ему между плеч. Мужчина отлетел
вперед, врезался в пару столов–витрин, где на него рухнули книги, больше кристаллов
стучало по нему.
Но он снова встал, стряхнул обломки яростным взмахом руки.
– Довольно! – проревел он. Его лицо было в крови, один глаз опухал. Он встал, еще
сгибая ноги в коленях, нож в руке, кончик лезвия пылал серебряным огнем. – Я дал тебе
великий дар, я рисковал для этого. Я должен был отдать тебя людям, которые ведут этот
научный проект в городе. Думаешь, я монстр? Они намного хуже, – он улыбнулся
кровавыми зубами. – Ты не знаешь, что для тебя припасено. Или… что было бы
припасено. Ты не узнаешь. Я отправлю тебя кричать во тьме.
Он ударил ее ножом, и Дана ощутила, как кончик проводит пылающую линию –
жаркую, как пламя – по ее животу. Она отшатнулась на пару шагов. Боль была очень
сильной, мгновение она смотрела на разорванную ткань и кровь, что проступала на
длинном порезе.
– Боже… – выдохнула она отчасти от потрясения, отчасти в мольбе.
Луч рассмеялся, поднял нож и пошел на нее, целясь в ее горло.
– Нет! – закричала Коринда, схватила столик и швырнула в Луча, разлетались
самодельные украшения. Стол задел голову Луча и сбил его. Она схватила Дану за
запястье.
– Идем, – прокричала она и потащила ее к двери. Дана сначала сопротивлялась,
желая покончить с этим, но Луч уже поднимался. Его ничто не могло остановить? Кем он
был?
Он оскалился, как волк, и пошел к ним.
Дана и Коринда побежали, перепрыгивая упавшие столы, пытаясь добраться до
двери. Дана не знала, как серьезно она ранена, но двигаться еще могла. Она еще была
жива.
Несмотря ни на что, Коринда вытолкнула Дану первой и повернулась, чтобы
заблокировать путь Лучу. Нож вспыхнул, и она упала с криком, резким и высоким, как у
чайки. Но, даже упав, она обхватила пояс Луча руками, чтобы замедлить его.
– Беги… – просипела она. – Дана… беги.
Дана побежала.
Ее сердце было разбито, но она бежала.
Она хотела встать и биться, сокрушить этого мужчину. Убить его. Но она
сомневалась, что его можно убить.
И она бежала. Она ощущала, как под одеждой течет кровь.
Она слышала, как он бежит за ней.
Быстро. Несмотря ни на что, так быстро.
Он догонял ее, она была на середине улицы. В окнах потемневшего магазина на
другой стороне она видела отражение своего тела, бегущего вперед, и мужчины за ней,
так близко, одна рука тянулась к ней, в другой был зажат окровавленный нож.
Вдруг ее ослепили фары, появилась машина. Здесь. Она загудела. Двигатель ревел,
но тормоза не скрипели. Машина мчалась к ней.
Она услышала ужасный хруст.
Но не ее тело поднялось и полетело по воздуху. Дана отшатнулась и упала. Она
растянулась у тротуара, обернулась. Тело ужасно болело. Она увидела, как Луч падает на
машины, припаркованные с другой стороны. Машина, ударившая его, затормозила и
врезалась в одну из припаркованных машин.
Она знала эту машину.
Это было странно, но она знала ее.
Она услышала, как открылись двери, и свет фар озарил фигуры. Тонкая фигура
вышла из–за руля, крупная фигура – со стороны пассажира. Маленькая фигура выбралась
с заднего сидения.
Они побежали к ней.
– Дана! – закричала Мелисса.
– О боже, – кричала мама.
– Нет, нет, нет, – стонал папа, они окружили ее, подняли ее, прижали к себе.