Вот только понятия не имею, что делать дальше. У меня есть двадцать долларов наличными и счет, за которым следит Каин и переводит на него деньги, когда говорю, что мне что-то нужно. У меня нет машины. Мне некуда пойти. Нет семьи и друзей, к которым можно обратиться за помощью.
Я совсем одна. Зависима от человека, который привел меня сюда, чтобы разбить на куски ради спортивного интереса.
Единственное, что знаю наверняка, — то, что не хочу видеть его... с ней. А учитывая, что Каин женится на этой женщине, мысль о возвращении домой кажется очень мрачной. Не могу этого вынести.
Поэтому и не буду.
Буду прятаться в этом заброшенном замке, пока кто-нибудь, обладающий властью, не выгонит меня... или пока органы не откажут, а плоть не отвалится от костей.
Останусь здесь, пока не перестанет болеть.
Слегка приподняв маску, вытираю щеки тыльной стороной ладони.
— Тебе никто никогда не говорил, что совать нос в чужие дела невежливо?
Я не в настроении разговаривать. Просто хочу, чтобы меня оставили в покое.
— Тебе никто никогда не говорил, что невежливо отвечать вопросом на вопрос?
От тембра его голоса дрожь пробирается по спине, когда понимаю. Он не просто кто-то.
— Ты тот человек, который причинил мне боль ранее.
Это вызывает у него смешок: — Я не тот человек, который сделал тебе больно.
Тяжело сглатываю, когда он делает шаг вперед. Лунный свет освещает его достаточно, чтобы разглядеть черную маску и прекрасные суровые черты лица. На мгновение я оказываюсь совершенно загипнотизированной. Эти голубые глаза настолько яркие, что даже чистейший океан Карибского моря не смог бы передать их цвет.
— Это, должно быть, твой отчим.
Тревога скручивает внутренности как петля на шее перед казнью. Он не только тот, кто напал на меня на танцполе, но и тот, кто помог мне, когда я врезалась в официанта и опрокинула поднос.
Человек, который высосал кровь из моего пальца, а затем бесследно исчез.
Реагирую на автомате. Прямо как в «Руководстве политика Каина Картера». Отрицаю, отрицаю, отрицаю.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь.
У меня кружится голова, и я хватаюсь за телефон. Никогда не видела его до сегодняшнего вечера, и все же он не только знает, кто я, но и продолжает появляться как призрак из ниоткуда, чтобы помочь, навредить или запугать.
В этом нет никакого смысла.
Как бы мне ни хотелось не разговаривать с Каином, я не настолько глупа и упряма, чтобы оставаться наедине с любопытным придурком, который знает больше, чем следует.
Трясущимися пальцами набираю сообщение.
Иден: Я на террасе в одной из спален наверху. Какой-то парень преследовал меня всю ночь и только что появился снова. Он знает обо мне то, чего не должен знать. Я нервничаю.
Зависаю над кнопкой «Отправить» больше минуты, прежде чем удалить сообщение и положить телефон рядом с собой на скамейку. Не хочу нуждаться в Каине. Не хочу, чтобы он ворвался и спас меня, потому что он тот мудак, который разбил мне сердце.
Поэтому не дам ему такой возможности. Я могу справиться с этим сама.
Учитывая, что все еще ношу маску, могу быть кем угодно.
— Слушай, не знаю, в чем дело, но ты меня с кем-то путаешь, — расправляю плечи. — Я не та, за кого ты меня принимаешь. А еще я не в настроении для компании. Пожалуйста, уходи.
Любой порядочный человек ушел бы в этот момент, но не он. Он воспринимает это как приглашение сесть рядом.
— Отлично, приятель. Это твои похороны. Я пришла сюда с мужем, и он надерет тебе задницу, если застанет здесь со мной.
Однажды я прочитала статью, в которой говорилось, что, если к одинокой женщине подходит мужчина, который ее не интересует, она должна притвориться, что ждет супруга.
Замечаю едва заметную ямочку на его правой щеке, когда он смотрит вниз на мой палец.
— Ты не замужем.
— Если я не ношу обручальное кольцо, это не значит, что не занята.
Он достает из кармана пачку сигарет.
— То, что ты не носишь обручальное кольцо, не имеет никакого отношения к моим наблюдениям.
Ерзаю. На кончике языка вертится вопрос, что привело к такому выводу, но мне не приходится спрашивать, потому что он говорит: — Ни один мужчина в здравом уме не выпустит тебя из виду.
Закатываю глаза: — Ух ты, как гладко...
— Не потому, что ты привлекательна или неотразима. А потому, что влюбленный мужчина не оставляет объект своей привязанности в одиночестве на вечеринке. Он также не держит его под замком как грязную тайну, пока трахает других женщин и женится на них.
Его заявление — как смертельный удар в сердце.