Но не нахожу.
Качая головой, смеюсь. Глупой восемнадцатилетней девчонке не следует связывать меня такими узлами.
Я взрослый мужчина. Я контролирую эту ситуацию... не она.
Иден молода, впечатлительна и, по словам ее психотерапевта, немного психически неуравновешенна из-за своей тревожности и недостатка материнской ласки, которой недополучила от Карен в детстве.
Поэтому она сделает все, что скажу.
Потому что любит меня.
Потому что хочет меня.
Потому что я единственный, кто у нее есть.
И когда увижу ее позже... позабочусь о том, чтобы она не забыла об этом.
Сжимаю растущую эрекцию в брюках. Я собираюсь взять то, что принадлежит мне.
Лихорадочно соображая, расстегиваю ширинку и сжимаю член в кулаке. Каждый нетронутый идеальный дюйм ее тела.
Облизывая губы, сплевываю на ладонь и провожу ей по стволу.
Как только вернусь домой, раздвину эти длинные ноги и всажу член в ее сладкую, невинную пизду. И покажу ей, кому именно она принадлежит.
А если она начнет протестовать или попытается сопротивляться, сделаю это еще жестче.
Ускоряю темп, дрочу так быстро, что комната кружится.
Так, блядь, сильно, что она плачет и умоляет меня остановиться.
Но я не останавливаюсь.
Потому что она моя.
Прекращаю движения, когда слышу вдалеке, как стонет женщина.
Не уверен, от боли или от удовольствия.
Она делает это снова, и я, как мотылек на пламя, устремляюсь на звук в спальню, но обнаруживаю, что там пусто.
Оглядываюсь по сторонам, отчаянно пытаясь понять, откуда доносятся стоны. Мурашки бегут по коже, когда слышу глубокое ворчание, сопровождаемое шлепками тел друг о друга.
Словно ищейка, идущая по следу, направляюсь на шум к двустворчатым французским дверям в другом конце комнаты.
Крепко сжав в руке член, подхожу к ним и заглядываю через стекло.
И чуть не кончаю на месте.
Оба повернуты ко мне спиной, но то, что происходит на балконе, невозможно перепутать. Какой-то мужчина в костюме трахает женщину до потери сознания.
Напряжение в члене резко возрастает, и мне приходится втягивать воздух, пока он продолжает вдалбливать ее в перила, словно она не более чем тряпичная кукла. Резкие толчки, должно быть, слишком сильны для нее, потому что она начинает терять равновесие.
Как раз в тот момент, когда она уже готова рухнуть, он хватает ее за бедра и шепчет: — Прими мой член как хорошая девочка.
Его голос пронзает меня насквозь, и жар обжигает бедра, когда она всхлипывает. Жуткое чувство пробирается по позвоночнику, но не обращаю на него внимания и толкаюсь в ладонь в тот самый момент, когда он вонзается в нее.
Яйца покалывает от зрелища, которое мне устраивают, и знаю, что могу кончить в любую минуту, но тут он рычит, и его тело содрогается.
— Нет. Не останавливайся, мать твою, — ворчу себе под нос, мой нуждающийся член протестует против несправедливости. — Я еще не закончил.
Как раз в тот момент, когда раздумываю, не пойти ли мне туда, чтобы попробовать ее, мужчина опускается на колени, открывая мне прекрасный вид на ее обнаженную спину и пухлую голую задницу.
Господи, блядь, Иисусе. Луна освещает ее гладкую кожу, спутанные светлые волосы и мягкие изгибы. Она похожа на сексуального ангела.
Член пульсирует, и я дрочу быстрее, когда он проводит большим пальцем по ее киске и раздвигает половые губы, обнажая ее.
Пододвигаюсь, пытаясь разглядеть получше, но его голова приближается на дюйм, закрывая обзор.
Мудак.
Закрыв глаза, прижимаюсь лбом к стеклу и вздыхаю. Без сомнения, стоны, которые она сейчас издает, — это стоны чистого экстаза.
Она наслаждается тем, что ее пизду трахают как маленькую грязную шлюху.
Сжимаю ноющий ствол, представляя все недозволенные вещи, которые его рот проделывает с ней.
Дыхание вырывается из меня короткими, неровными ударами о стекло, когда наблюдаю, как его затылок двигается вверх-вниз, а она начинает извиваться напротив его лица.
Я так близко. Так чертовски близко...
— Дэмиен, я...
Волосы на затылке мгновенно встают дыбом. Это имя... ее голос.
Нет. Этого не может быть. У меня галлюцинации.
Качаю головой, убежденный, что мое нынешнее состояние вызвано стрессом от предстоящих выборов.
Однако кровь стынет в жилах, когда мужчина поворачивает голову и пара жутких голубых глаз встречается с моими.
Его губы кривятся в злобной ухмылке, привлекая мое внимание к крови на его челюсти, прежде чем он снова пронзает ее своим языком.