Мне противно, что вместо того, чтобы сохранить достоинство, первым делом думаю, насколько он привлекателен.
Дэмиен скрещивает руки на груди, не сводя с меня пристального взгляда. Чем дольше он смотрит, тем более униженной себя чувствую.
Именно этого он и добивается.
Мама однажды сказала, что стервятники охотятся на слабых и сломленных... и она не имела в виду птиц.
Подавив смущение, смотрю ему прямо в глаза. Не позволю себя принижать.
Это ему должно быть стыдно за то, что он привязал голую девушку к кровати... а не мне.
— Ты накачал меня наркотиками, — не пытаюсь замаскировать это под вопрос или обвинение, мы оба знаем, что он сделал. — Ты ведь понимаешь, что мог убить меня?
— Это было успокоительное, — уголки его губ кривятся. — И, кажется, прошлой ночью тебя не волновала мысль о смерти.
Не знаю, что раздражает больше — очевидное веселье по поводу моих суицидальных мыслей... или то, что он прав.
Поскольку мне нечего возразить, изучаю его татуировки, которые видны во всей красе, потому что он без рубашки. Они пугающие, но красивые. Разбираю слова «Не доверяй никому», написанные жирными черными чернилами, прежде чем сосредоточиться на татуировке, которая привлекает внимание больше остальных.
Прямо по центру шеи изображен большой череп с замысловатыми оранжево-желтыми языками пламени, тянущимися по горлу. Каждый раз, когда он сглатывает, наблюдаю, как они двигаются — как будто мерцают.
— Было больно?
Ответ короткий и хриплый: — Нет.
Порываюсь спросить, чувствует ли он вообще хоть что-нибудь, но у меня есть более важные причины для беспокойства.
— Ты планируешь развязать меня в ближайшем будущем?
Он сужает глаза, но я не упускаю намека на ухмылку.
— Это зависит...
— От?
— От тебя, — он подходит к краю кровати. — Сегодня полицейское управление сделает заявление по поводу смерти Дэвида Кови.
Моргаю, не понимая: — Какое отношение это имеет ко мне?
Его ладонь скользит по моей руке.
— Комитет уполномочен выдвинуть кандидатуру на вакантное место.
— Потрясающе. Но опять же, не уверена...
Он прижимает палец к моим губам: — Комитет выдвинет меня, — глаза темнеют, когда палец движется вниз, задерживаясь между грудей. — После похорон они официально объявят меня новым кандидатом.
От шока отвисает челюсть: — Подожди, ты выступаешь против Каина.
Не пытаюсь скрыть недоверие в своем тоне. Этот человек еще более сумасшедший, чем я думала, если он всерьез считает, что у него есть шансы против него.
Его челюсть сжимается: — Для тебя это проблема?
— Для меня нет, а вот для тебя — определенно. Ты ни за что на свете не победишь.
И почему он вообще хочет баллотироваться в мэры Блэк Хэллоуза?
Не уверена, что понимаю выражение его лица.
— Твоя поддержка Каина убедительна. Однако завтра тебе придется сбавить обороты.
— А что будет завтра? — спрашиваю, когда он развязывает одно запястье.
Пытаюсь расстегнуть второе, но он предостерегающе качает головой.
— Завтра похороны. Ты будешь присутствовать на них вместе со мной.
Тревога зарождается в животе.
— Маргарет и Каин пытаются убить меня, помнишь?
— Никто тебя и пальцем не тронет, — выплевывает он в ответ, и его лицо становится мрачным и угрожающим. Это контрастирует с мягким поцелуем, который оставляет на ободранной и нежной внутренней стороне моего запястья. — Я позабочусь об этом.
Отдергиваю руку: — Нет, — повернувшись на бок, тереблю ткань, все еще удерживающую меня в заложниках. — Я не пойду, и ты меня не заставишь.
Я отказываюсь намеренно делать себя мишенью, чтобы люди в городе могли смеяться надо мной. Прошлая ночь была достаточно паршивой... даже несмотря на то, что моя личность была скрыта под маской.
У меня сводит живот. Клянусь, некоторые из них точно знали, кто я, и просто ждали подходящего момента.
Облегчение переполняет, когда узел ослабевает, и я могу освободиться. К сожалению, победа недолговечна, потому что Дэмиен переворачивает меня на живот и прижимает к матрасу всей тяжестью своего тела.
— Если ты будешь продолжать вести себя как ребенок, я буду обращаться с тобой как с ребенком.
Хочу сказать, что не веду себя как ребенок, а борюсь с проблемой, о которой не догадывается, но он не заслуживает того, чтобы знать такие личные подробности.
— Обращайся со мной, как хочешь. Я все равно не пойду, мудак...
Задыхаюсь, когда он рывком заводит мои руки за спину и связывает их. Прежде чем успеваю понять, что происходит, поворачивает меня так, что голова опускается, а задница приподнимается.