Начинаю спорить, но резкий шлепок заставляет замолчать.
Перед глазами все расплывается, когда он делает это снова. Шлепает меня так, словно я ребенок, которого нужно приструнить. Это совершенно унизительно.
— И это все, на что ты способен? — шиплю, не желая сдаваться.
Следующий удар оказывается сильнее первых двух, но я прикусываю губу, концентрируясь на сохранении контроля.
Этот человек, если захочет, может избивать меня до посинения... но я все равно не пойду на похороны.
— Видимо, все твои мускулы только для показухи... потому что ты бьешь как девчонка.
Не знаю почему, но подстрекание возбуждает что-то внутри меня.
Что-то порочное и провокационное.
Как будто, он сам того не ведая, дает выход всему, что держала внутри.
Напрягаюсь, готовясь к следующему шлепку, но он этого не делает.
Еще больше смущаюсь, когда Дэмиен переворачивает меня и нависает сверху, обхватив руками.
Темные брови сходятся на переносице, когда он смотрит на меня сверху вниз: — Он тебя бьет?
Впервые с момента нашего знакомства улавливаю в его тоне искреннюю нотку беспокойства. Однако не понимаю, кого он имеет в виду и почему спрашивает об этом.
— Кто?
— Каин.
Я бы рассмеялась, если бы он не был так серьезен.
— Каин никогда бы меня не ударил.
Он бы заплатил кому-нибудь, чтобы меня убили.
— Карен?
Качаю головой: — Нет.
Для этого ей пришлось бы признать мое существование.
Он изучает меня, кажется, целую вечность, прежде чем заговорить. От напряжения, таящегося в пронзительных голубых глазах, перехватывает дыхание.
— Почему ты такая испорченная, Иден?
За эти годы я встречалась с десятками психотерапевтов, и ни один из них никогда не задавал этого вопроса.
Они всегда утверждали.
— Я... — недостаточно хорошо его знаю, чтобы рассказать о матери... или о неуверенности и страхах, поэтому делаю единственное, что могу. Перевожу стрелки на него.
— А ты почему?
Он не отвечает, но что-то кипит под поверхностью. Все мое тело вибрирует, когда он наклоняется вперед. Мы так близко, что практически сливаемся воедино.
Мурашки пробегают по коже, а пространство сужается. Между нами возникает неподражаемая энергия. Ток, идущий от него ко мне, соединяющий меня с незнакомым мужчиной.
Человеком, который дал все основания бояться его.
Это самое странное чувство, которое когда-либо испытывала.
Не задумываясь, раздвигаю бедра, и он без усилий устраивается между ними, словно кусочек головоломки, встающий на место. Из меня вырывается вздох, когда он подается вперед, и я чувствую, насколько он тверд. Хотелось бы, чтобы на нем не было брюк, чтобы между нами не существовало преград.
Закрываю глаза и вдыхаю его запах. Понятия не имею, почему так тянет к нему, но у меня нет сил бороться или отрицать это. Какие бы чары он ни наложил на меня, они работают.
Задыхаюсь, когда рука находит мою грудь, и он сжимает ее, прежде чем опуститься ниже и обхватить влажное и жаждущее место. Раздвигаю бедра шире и почти задыхаюсь от ощущения его кожи на моем теле. Он едва прикасается ко мне, а каждый нерв уже горит огнем.
Приподнимая бедра, двигаюсь навстречу его руке, скользя как змея. Удовольствие обжигает позвоночник, когда клитор соприкасается с ней, и, когда поднимаю взгляд, температура резко повышается. В его глазах бушует похоть, а челюсть стиснута. Есть что-то невероятно возбуждающее в том, как он пристально наблюдает за тем, как пытаюсь доставить себе удовольствие.
У него вырывается хриплый стон, я повторяю движение, и влага просачивается на его ладонь. Я так возбуждена, что ничего не вижу.
— Пожалуйста, — хнычу, нуждаясь в большем.
— Только хорошие девочки получают вознаграждение.
Шиплю, когда он прижимает руку к клитору, а затем убирает ее.
— Ты будешь хорошей девочкой для меня?
Киваю. Прямо сейчас сделаю все, что он захочет. Мое тело полностью в его власти.
Щеки пылают, когда наблюдаю, как он облизывает ладонь, и его глаза прожигают меня как раскаленные угли. Это сладкая пытка — наблюдать, как он продолжает дразнить меня пальцами, медленно погружая один внутрь, прежде чем отстраниться.
— Пожалуйста, — умоляю, все больше отчаиваясь, — пожалу...
В ту секунду, как пальцы оказываются внутри, тело приходит в неистовство. Он энергично двигает ими, и я выгибаю бедра, встречая его на полпути. Прежняя болезненность исчезает, превращаясь в тупую боль, пока он обрабатывает меня быстрее.
— Вот так. Объезди мои пальцы.