Положив руку мне на грудь, слегка отстраняется... а затем начинает скакать на мне так хорошо, что Таня всхлипывает.
Вожделение и гордость переполняют меня. Она практически сияет, бросая на горничную яростный взгляд.
Через несколько секунд дверь кабинета захлопывается.
Кровь закипает, впиваюсь пальцами в ее задницу и встаю.
— Что...
Бумаги и разные предметы разлетаются по полу, когда бросаю ее на стол.
— Королевы получают вознаграждение.
Прижимаю ее ноги к груди.
— Сначала ртом, — она извивается и стонет, когда по очереди посасываю половые губы, а затем так же обрабатываю клитор. — Затем членом, — выпрямив спину, одним плавным движением вхожу в нее.
Она шипит, когда ускоряю темп, заставляя стол раскачиваться под ней.
— О, Боже!
Ее грудь вздымается, высоко поднимая тяжелые сиськи, и я шлепаю по ним.
— Это не мое имя.
— Дэмиен, — ее глаза закатываются, когда тянусь вниз и энергично тереблю клитор. — Это... блядь, — набухшая плоть пульсирует под кончиками пальцев, и я надавливаю сильнее.
Хриплый рык вырывается из горла, и она яростно дергается, сжимая мой член как в тисках, когда из нее вытекает поток теплой жидкости.
Иден выглядит подавленной, содрогаясь в конвульсиях, но я качаю головой, когда вынимаю член и забрызгиваю спермой ее насквозь промокшую пизду.
— Обожаю сквиртующие киски, — лезу в ящик стола за сигаретами. — Спокойной ночи.
Она ерзает за моей спиной, а я откидываюсь на спинку кресла, сосредоточившись на аквариуме.
Ожидаю, что Иден пожалуется на то, что выгоняю ее, но нет.
Она устраивается у меня на коленях и наблюдает за рыбками.
— Сегодня важный день, — рычит Дэмиен, и глубокий тембр его голоса проникает прямо в душу.
— Знаю.
Можно подумать, что я буду подбадривать его, потому что у него сегодня важный день, но нет. Как только мы входим через задние двери ратуши, он хватает меня за руку и заводит в заброшенный конференц-зал.
Говорит с каменным выражением лица: — Сосредоточься.
Смотрю ему в глаза: — Уже.
— Если кто-нибудь начнет приставать к тебе, заставь их подавиться собственным дерьмом.
Улыбка появляется на лице, но сдерживаю ее: — Так и сделаю.
С этими словами направляюсь к двери. Я почти у цели, когда он обхватывает меня за талию и прижимает к стене.
Пульс учащается, когда он замечает красные туфли на каблуках и черное платье. Оно облегает мои изгибы и у него слишком большое декольте, но я выбрала его, потому что челюсть Джеффри чуть не упала на пол, когда надела его.
В нем я почувствовала себя властной и сексуальной. Пугающей.
Жар, исходящий от Дэмиена, когда он задерживается на моих красных губах, говорит о том, что я сделала правильный выбор.
Но клянусь Богом, что буду сопротивляться, если он потребует, чтобы я переоделась или прикрылась.
Он приподнимает мой подбородок: — Сногсшибательно.
Бабочки порхают в животе, когда он сокращает расстояние между нами. Почти уверена, что он хотел лишь целомудренного поцелуя, но то, что происходит, когда его губы встречаются с моими, не что иное, как электричество. И знаю, что он тоже это чувствует, потому что из него вырывается горловой стон, уговаривая меня открыть рот шире, дразня как змея свою добычу. Медленно и методично.
Как только наши языки соприкасаются, поцелуй становится пылким и безрассудным. Чувствую, как его эрекция напрягается в брюках, отчаянно желая освободиться, пока он исследует каждый дюйм моего рта, и я делаю то же самое с ним, не в силах насытиться.
Не знаю, что это за притяжение между нами, и мне все равно. Все, что знаю, — то, что в тот момент, когда Каин разбил мне сердце в последний раз, Дэмиен прискакал на своей темной лошадке и предложил научить меня, как стать сильнее.
Но это еще не значит, что я полностью доверяю ему. Пока не узнаю, почему он убил отца и брата Каина.
По позвоночнику пробегает волна жара, когда его рука находит мою грудь и крепко сжимает. Тяжело дышу, когда он посасывает кончик моего языка и проводит пальцами вниз по пуговицам платья... так и не расстегнув ни одной.
Господи. Его поцелуи должны считаться грехом.
— Дэмиен...
Земля уходит из-под ног, когда он поднимает подол и прижимает меня к себе.
Наши взгляды встречаются, и у меня перехватывает дыхание. Он проводит большим пальцем по кружеву трусиков, намеренно заставляя сгорать от предвкушения.
— Мой рот будет здесь позже, — пробирает дрожь, когда он сдвигает их в сторону и медленно обводит клитор. — Помни об этом, если тебе понадобится что-то, чтобы унять дрожь.
Его обещание никак не ослабляет тревогу — на самом деле, только усиливает, — но я ценю его переживания.