— Ты чертова змея, Картер, — он подается бедрами вперед. — Пососи еще раз.
— Мы договорились?
— Да, — он хватает меня за волосы. — Но позволь трахнуть тебя в задницу.
Подавляя отвращение, встаю, спускаю штаны и нагибаюсь над столом.
Он плюет себе на руку.
— Каждую среду в пять часов она ходит в книжный клуб.
Издаю стон, когда он врезается в меня.
— И ты говоришь мне это, потому что...
— С этого момента ты будешь брать мой член каждую среду в пять.
— Конечно, шеф.
На что мы только не идем ради выгоды.
— Конечно, шеф, — цедит сквозь зубы Каин, когда Трехо снова толкается в его задницу.
Делаю еще несколько снимков со своего места за книжной полкой. Каин еще отчаяннее, чем я думал, хочет избавиться от меня.
Однако если он собирается взорвать и трахнуть весь город, чтобы потом шантажировать их, ему стоит позаботиться о более надежной охране. Или, по крайней мере, проверять кабинет, после того, как войдет.
Это избавило бы меня от необходимости терпеть одну из самых жалких выходок, которую когда-либо видел в своей жизни.
Раньше Каин был хорош в этом. Теперь он просто грустный и неряшливый.
Не все с возрастом становятся лучше.
Иногда они просто становятся скучными.
— Тебе это нравится, маленькая сучка? — рычит шеф.
Может, Трехо и похож на бульдога, болеющего бешенством, но у этого ублюдка хотя бы есть извращенная сторона.
Мой член оживает. Иден, наверное, сейчас крепко спит в постели.
Интересно, она все еще носит эти маленькие шелковые шортики, открывающие ее идеальные ягодицы.
Похоть и желание борются во мне.
Я должен оставить ее в покое. Придерживаться плана.
Так будет намного проще.
Но с планами дело обстоит так...
Они никогда не срабатывают так, как ты ожидаешь.
Потому что я соблазнил, когда должен был отказаться.
Вкусил, когда должен был воздержаться.
Согрешил, когда должен был искупить вину.
Мои мышцы своди от потребности.
И теперь я возвращаюсь за добавкой... потому что не могу оставаться в стороне.
Когда подкрадываюсь сзади, она резко просыпается.
— Дэмиен?
Переворачиваю ее на живот, вдавливая лицом в матрас.
— Что ты делаешь?
Стягиваю с нее шорты и трусики.
— Пробую тебя на вкус.
Подтверждая сказанное, провожу языком по ее пухлым губам.
Она приподнимается на колени, обнажая свою блестящую пизду.
— Ты мудак.
Посмеиваясь, провожу по ней языком. Она не ошибается.
Влажные звуки наполняют комнату, пока я с жадностью пожираю ее, одновременно шлепая и разминая дерзкую попку.
— Я должна сказать тебе, чтобы ты шел нахуй, — она прижимается к моему рту сладкой киской, требуя большего. — А потом заставить тебя уйти.
Хотел бы посмотреть, как она попытается.
— Ты должна, — раздвинув ее ягодицы, ласкаю сморщенную дырочку. — Но ты этого не сделаешь.
Она глубоко стонет, пока сосу и облизываю.
— Это так приятно, — заведя руку за спину, она обхватывает мою голову, прижимая лицо к себе. — Не останавливайся, блядь.
Похоть пылает в члене, пока пожираю ее маленькую попку.
— Я хочу, чтобы ты был внутри меня.
Тело гудит от возбуждения, я достаю из тумбочки смазку и выдавливаю в ее щель. Она ахает, когда проталкиваю палец внутрь.
— Расслабься, — медленно вынимаю палец, а затем снова ввожу. — Будет еще больнее, если ты будешь напряжена.
Поглаживаю член, чтобы ослабить давление, и добавляю еще один палец, растягивая ее.
— Хорошая девочка, — подвинувшись, направляю головку к дырочке. — Теперь потрогай свою киску.
Когда ввожу головку внутрь, мышцы пресса напрягаются.
— Выдохни.
— Зачем...
Стону, толкаясь вперед, когда напряжение спадает, уступая место удовольствию.
— Для этого, — бормочу и отстраняюсь, чтобы снова погрузиться в нее.
Она прерывисто дышит, свободной рукой сжимая простыни.
— И этого, — хриплю, вбивая ее в кровать быстрыми грубыми толчками.
Пот струится по коже. Яйца напрягаются, сфинктер сжимается, засасывая меня еще глубже.
— Господи Иисусе, — рычу, когда она доит мой член, кончая так сильно, что вся кровать сотрясается.
Сперма вытекает наружу, стекая по ее щели, но я запихиваю ее обратно большим пальцем, прокладывая путь вниз по телу, целуя позвоночник, пока она играет с собой. Ее тихие стоны и дрожь говорят, что она близко.
Перевернувшись на спину, просовываю голову между ее раздвинутых бедер, устраиваясь в первом ряду на величайшем в мире шоу.