Иден свергла императора.
И теперь осталось сделать только одно.
Ухмыльнувшись, нависаю над его телом... и роняю свечу.
Делаю последнюю затяжку и улыбаюсь от уха до уха, наблюдая, как пламя охватывает его.
— Гори в аду, Каин Картер.
Я скоро присоединюсь к тебе.
Улыбка становится шире, когда выхожу из дома.
У каждого поступка... есть последствие.
У каждого проступка... есть результат.
Каждый акт мести... должен быть оплачен.
Закрываю за собой входную дверь и бросаю нож.
И я с радостью заплачу за нее.
Иден не водит машину. У нее также нет ни друзей, ни любимых местных тусовок.
Не так уж много мест, куда она могла бы сбежать в своем нынешнем состоянии.
На самом деле, могу вспомнить только одно.
Кладбище, расположенное в полумиле от горящего дома Каина.
Ботинки хрустят по траве, а с неба падают маленькие белые хлопья, когда прохожу через ряды могил и памятников.
В ноябре в Блэк Хэллоузе обычно не бывает снега, но, учитывая события этой ночи, он пришелся как нельзя кстати.
Выдыхаю на ладони, затем сую их в карманы, чтобы согреться. Я уже собираюсь отказаться от этой затеи и повернуть назад, как слышу какой-то звук в нескольких рядах от себя.
Когда поворачиваю голову, в груди все сжимается.
Иден обнимает мраморное надгробие Кристи, ее маленькое тельце сотрясается от рыданий.
Я должен уйти, дать ей время, которое она заслуживает, но на улице холодно, а на ней только пиджак, который дал ей раньше.
Присев на корточки, поднимаю ее с могилы Кристи.
— Холодно, детка, — говорю я, когда она протестует.
Она цепляется за мою грудь, когда поднимаю ее на руки.
— Мне так и не удалось с ней познакомиться.
Знаю.
— Я так сильно хотела иметь маму, — хрипит она, когда несу ее к машине.
Знаю, что хотела.
— Больно, — крик вырывается из ее горла. — Это так больно.
Знаю, что это так.
— Мне жаль.
Впервые произношу эти слова.
Это единственное, о чем я когда-либо по-настоящему сожалел.
Когда заношу ее в дом, Иден дрожит так сильно, что у нее стучат зубы. По дороге сюда я включил обогреватель, но, учитывая, как ей все еще холодно, этого оказалось недостаточно.
— О, Боже, — произносит Джеффри, когда прохожу мимо него по лестнице. — Я наберу ванну.
— Я сделаю это.
Он кивает, оглядывая ее.
— Пока вы это делаете, я вызову врача.
— Нет.
Он моргает: — У нее кровотечение, сэр.
— Проваливай или ищи новую работу, — рычу я, протискиваясь мимо него.
Джеффри предан, но есть ситуации, в которых нельзя доверять никому.
— Сейчас ничего не трогай, — говорю Иден, когда мы заходим в ванную, и я усаживаю ее на пол. — Пока не выйдешь из ванны.
Последнее, что мне нужно, чтобы следователи нашли кровавые отпечатки пальцев, принадлежащие Иден.
Она не произнесла ни слова с тех пор, как мы покинули кладбище. Не уверен, из-за того, что она серьезно больна или из-за шока.
Скорее всего, и то, и другое.
Когда ванна начинает наполняться, поворачиваюсь к ней.
— Нам нужно снять это, — кладу ее руку себе на плечо для поддержки. — Обопрись на меня.
Сначала снимаю с нее туфли и ставлю их на расстеленное банное полотенце. За ними быстро следует пиджак.
Пульс учащается, когда вижу кровь на ее теле, но напоминаю себе, что это кровь Каина, а не ее.
Она вздрагивает, когда приходит время снимать трусики, и вскоре понимаю, почему. Они влажные и пахнут мочой.
Каин слишком легко отделался.
Снова сдерживаю гнев, помогая ей забраться в ванну.
Я не нежный и не добрый человек. Забота о других — не мой конек. И никогда не был. Но с Иден я делаю все, что в моих силах, стараясь быть как можно ласковее, пока смываю с нее кровь. Когда вода становится красной, и она вздрагивает, сливаю ее и наполняю снова. А когда она опять начинает дрожать, снимаю с себя одежду и залезаю к ней в ванну.
— Все будет хорошо, — прижимаю мочалку к ее спине, — он больше не причинит тебе вреда.
— Сэр, мне очень жаль, но ее нужно показать врачу... — начинает говорить Джеффри, врываясь в комнату. Выражение его лица меняется, когда он смотрит на груду окровавленной одежды, а затем на нас.
Раздражение ползет позвоночнику.
— Джефф...
— Я позабочусь об этом, — он поднимает одежду, прежде чем успеваю его остановить. — Я уже развел огонь в камине в библиотеке.
— Ты расскажешь хоть кому-нибудь и...
— Ваши секреты в безопасности со мной, сэр, — он переводит взгляд на Иден, и его лицо смягчается. — Я уверен, что это было заслуженно.