– Прекрати на меня кричать! Я едва не сдохла из-за тебя!
Лео открывает рот… и ничего не произносит.
Я теряю весь запал ярости, когда адвокат ложится и обнимает меня сзади, берет за руку. Снова пытаюсь вырваться… но не получается. Лео сжимает мою ладонь, водит носом по шее, вдыхает запах. Я тоже чувствую его парфюм. Лес. Горький шоколад…
Он подносит сплетение наших пальцев к губам и целует тыльную сторону моей ладони, выдыхая:
– Прости. Я на эмоциях. Прости, родная.
И вновь целует каждый палец.
– Булыжник больше эмоций выражает, чем ты, – бормочу едва слышно.
– Привычка. Если другие люди будут знать, что ты чувствуешь, то ударят с такой силой, что подняться уже не сможешь. Я привык носить маски, Эми. Безмолвие и невозмутимость – лучшая защита. А иногда и оружие.
На тумбочке вибрирует телефон. Лео касается горячими губами моего виска и шепчет на ухо:
– Сейчас вернусь. Не вздумай вставать.
Дверь за адвокатом закрывается с мягким хлопком, и в комнате остается лишь тишина.
Я зарываюсь носом в подушку.
Невыносимая боль пульсирует глубоко в груди: мучительная, агонизирующая, и она не физическая, нет. Заживо сгорает моя душа. Лео переломал ее, раскрошил, превратил в развалины, она страдает от осознания, что тянется к человеку, который очерняет ее своей тьмой, а она так хотела быть светлой…
Не могу отрешиться от воспоминаний. Удар. Ледяная река. Кровь на ладонях Габриэля, когда он кинулся тормошить своего водителя…
Я презирала Лео за защиту убийц. Потом узнала, что он сам маньяк – и даже это меня не остановило. Я так в него влюбилась, что проще было подавить мысли о его преступлениях, словно это мои фантазии. Я прикинулась слепой пустоголовой идиоткой, убежала от реальности. И сделала это мастерски!
А зачем? Надеялась, что Лео изменится? Или что никакой он не монстр?
Я так долго падала на дно, что уже не вижу разницы между полетом и падением. Кажется, что наша любовь дает смысл, крылья, а на самом деле скоро я разобьюсь на миллион осколков, перестану быть собой, да и вообще… человеком.
Видимо, сегодня час расплаты. Лео едва не убил меня саму. Высшие силы здорово щелкнули меня по носу, ничего не скажешь.
– Это Жанна Гитлин, – голос Лео выдергивает из мыслей. – Она врач.
Шакал стоит над кроватью. Рядом с ним рыжая девушка, которая вмиг садится на одеяло и склоняется надо мной, заглядывает в глаза, водит пальцами перед лицом.
Еще одна еврейка.
Лео только с евреями дружит?
От Жанны пахнет дождем и эвкалиптом; ее рыжие волосы собраны в высокий пучок, из-за чего острое лицо выглядит слишком длинным. Одета она как-то чудно. Бордовый кожаный жакет до бедер: с черными ремнями и шнуровкой на рукавах. Лаковые сапоги. Губы ярко-алые. Бледные голубые радужки и светло-медные ресницы.
– Тошнота, туман в глазах, частичная потеря памяти? – спрашивает девушка.
– Первое и второе, но мне уже легче, – произношу я с недоверием.
Жанна кивает, помогает мне сесть и начинает осмотр: требует взглянуть в сторону, спрашивает про двоение в глазах, изучает место удара, а после пятнадцати минут исследований говорит Лео, что лучше сделать рентгенограмму черепа и магнитно-резонансную томографию, кроме того, мне нужно соблюдать постельный режим.
– Я напишу названия лекарств. Пей их, если голова так и будет болеть, – говорит Жанна, корябая что-то на мятом листке из кармана.
Она протягивает свои каракули – нет, не мне! – Лео.
Девушка слишком молодая для врача, едва окончила университет.
– Тогда поехали на МРТ, – твердо отрезает Шакал и натягивает рубашку.
Он ходил за Жанной в одних штанах?
Черт, внутри меня что-то начинает подвывать. Надеюсь, эта девушка не из тех, с кем Лео спал. Из-за дрянных мыслей я окончательно расстраиваюсь и кутаюсь в одеяло с головой.
– Не хочу никуда, – шиплю я, – утром сделаю вашу МРТ, если захочу.
Слышу, как Жанна встает и вместе с Лео выходит из комнаты. Спустя пять минут Шакал возвращается, обнимает кокон из меня и тряпок, после чего пытается выковырять из одеяла мою голову.
Я не хочу на него смотреть. По сотне причин! Проклятье! Ну почему я испытываю к Лео такую бездну чувств? Даже сейчас я его ревную, когда должна ненавидеть!
Он. Чуть. Меня. Не убил!
Что со мной не так?!
– Хромик, – нежно зовет Лео, отыскивая носом мое ухо, – о чем ты думаешь? Не держи в себе. Не закрывайся. Я хочу ощущать тебя, но туда, где ты прячешься, мне не дотянуться.
– Я люблю убийцу… Знаю его тайну и все равно не могу от него отказаться. Если бог реален, я в заднице.
– Ты… меня любишь? – переспрашивает Лео серьезным тоном.
И я осознаю, что дала ему в руки оружие, которым он может меня уничтожить.