Сцепляю ладони между собой, втягиваю голову в плечи.
Ладно.
Уже ведь пришла.
– Я хотела спросить… не общались ли вы с Леонидом после обеда? Он не берет трубку. Я переживаю. Извините, что докучаю вам такими вопросами.
– Он вроде бы в суде. Если идет заседание, вряд ли Чацкий вам ответит.
Поднимаю глаза. Цимерман внимательно следит за мной, постукивает пальцами о стол, часто моргает, и вообще его тон голоса слегка выше, чем обычно.
Лжет?
Виктор рассказывал, что подобные жесты могут быть признаком лжи. Сам-то он мастер этого искусства! Сволочь…
– Спасибо, я поняла, – удрученно журчит мой голос.
– Не стоит лишний раз беспокоиться. Думаю, он перезвонит вам при первой возможности, или вы о чем-то еще переживаете?
Я запихиваю руки в карманы толстовки. Сжимаю кулаки. Арье и сам отлично распознает человеческие эмоции. Он прав. Когда я искала информацию о своем отце, то наткнулась на кое-что интересное.
– Да, я… хотела спросить. Когда вы первый раз услышали мое полное имя, то ухмыльнулись. Я думала, что это из-за Лео, а потом предположила еще одну вещь. Прозвучит странно, но… вы знали моего отца? Эрика Лисовского? Я видела, что вы когда-то писали криминологическую статью про воров в законе и…
– Вы правы, – улыбается Цимерман. – Я знал вашего отца.
– И вы в курсе, что мне не светит работа в судебной системе. Или… – Я прикусываю щеку изнутри, ссутуливаюсь. – В общем, я хотела попросить совета. Вы самый опытный человек из всех, кого я знаю, вы бы могли…
– Подсказать, как поступить? – Цимерман выдыхает дым к потолку, задевает взглядом свои наручные часы, которые, как обычно, раздражают двойным тиканьем. – В законе, конечно, нет требования, запрещающего вам получать хорошие должности из-за родословной, но… сами понимаете, есть негласные правила.
Арье пожимает плечами.
Я киваю. Пока изучаю трещины на паркете, Цимерман как-то неожиданно оказывается передо мной на корточках.
– Брось, Эмилия, – говорит он непривычно мягко. – Тебе лучше стать адвокатом. Или работать юристом в компании, почему нет? Не зацикливайся. Все будет хорошо. Хочешь, открою секрет?
Он сжимает мою ладонь.
Я изумленно моргаю.
– Это очень забавно, – тихо смеется Цимерман. – Но когда-то Лео подходил ко мне с таким же вопросом. У меня прямо дежавю.
– Вы так же ему ответили?
– Почти, – подмигивает профессор и переводит взгляд на экран своего телефона: кто-то бесконечно шлет ему сообщения.
Арье встает и набирает текст в ответ.
– Вы торопитесь? Я вас задерживаю, извините.
– Что вы! Я уезжаю в Москву на какое-то время. Вот и собираю вещи. Вы мне ничуть не мешаете, однако, честно сказать, я уже ухожу и должен закрыть кафедру, так что…
Его телефон звонит, и Арье принимает вызов.
– Конечно, всего доброго, профессор!
Я поднимаюсь. Делаю шаг. Но ухо вдруг режет знакомым голосом. Боже, я узнаю этот тембр с другого конца города!
– Это Лео? – вскидываюсь я, когда Цимерман завершает звонок, сказав лишь: «Я понял».
– Он в порядке, не переживайте, – мнется Цимерман. – Просто занят.
– Вам отвечает, а мне нет, – восклицаю я. – Почему? Где он?
Если раньше я переживала, то сейчас тревога достигает апогея, поскольку это явно не простое совпадение. От меня что-то скрывают. В том числе Цимерман!
– Эмилия, прошу вас. – Профессор подталкивает меня в спину, выводит в коридор и запирает дверь. – Спросите у него сами. Теперь я действительно тороплюсь. Увидимся после Нового года.
Я бегу за Цимерманом до машины. Он просит меня успокоиться и заняться делами, не накручивать себя. Даже уверяет, что Лео мне не изменяет, из-за чего я злюсь еще больше, ведь об этом я и не думала.
Он старается улыбаться, хочет казаться расслабленным, но его жесты – сплошное притворство. Арье нацепил на себя какую-то маскарадную маску, и я боюсь представить, зачем ему это вдруг понадобилось, почему я не имею права узнать, где сейчас Лео.
В итоге профессор уезжает. Я стою на парковке.
Падает мокрый снег. Ветер лохматит волосы, бьет ими же по щекам. Я торчу на месте, прожигаю взглядом экран телефона.
Ни одного сообщения.
Ноль звонков.
Ни-че-го…
Вздохнув, я бреду домой. Придется ждать. Главное – Лео живой, здоровый, а с остальным разберемся, когда явится. Ох, я так с ним разберусь! На всю жизнь запомнит, сволочь!
Приступ моей ярости прерывает автомобильный гудок.
Я оборачиваюсь и вижу, что ко мне подъехала полицейская машина.
Не поняла…
– Лисовская? – спрашивает кудрявый полицейский, выныривая из салона.