Вместе со Стеллой в комнату заходит Адам.
Стоп.
Два Адама?
Словно отражения друг друга, Адамы стоят рядом со Стеллой. Две черные башни. Правда, у одного лицо выглядит добрее, чем у другого: они как дневная и ночная стороны луны.
– Адам и Алан, – без всякого выражения представляет мне их Стелла, а затем кивает Еве.
Девушка за секунду исчезает из комнаты. Мужчины окружают Виктора: он впал в некий транс и просто смотрит на происходящее отрешенным взглядом. Я хочу броситься к нему, но Стелла наводит на меня пистолет и мягко говорит:
– Успокойся, дорогая.
После она свистит телохранителям, и те начинают избивать Виктора.
– Нет! – визжу. – Не надо!
Я под прицелом. Боюсь дернуться. Однако не выдерживаю – и несусь к Шестирко, когда Алан очередной раз замахивается ногой.
Раздается выстрел.
Я закрываю уши, жмурюсь и падаю на пол. Похоже, Стелла выстрелила в стену. Когда открываю глаза, телохранители уже уходят. Виктор выплевывает кровь.
– Вы! Это все вы! – надрываюсь я. – Зачем?! Что вы сделали с Евой? Я не понимаю, какого черта происходит, боже!
Стелла медленно подступает и задает вопрос таким тоном, будто закинула мне на шею шелковую удавку и затягивает ее с каждым шагом все туже:
– Ты считаешь, что это я… свела с ума Еву?
– Не знаю! – всхлипываю, неотрывно глядя в равнодушные зеленые глаза. – Вы стерли ее как человека, ведь так? Почему? Все эти поддельные документы, смена внешности… убийства… ради чего? Ради денег?
Я ползу спиной к стене. Стелла пугает куда сильнее, чем Ева. Она вполне способна вынуть из пиджака кинжал и воткнуть мне в горло, если приблизится. Как там она говорила?
«Неожиданно вынутый нож поэтичнее ствола…»
– Мы похожи на тех, кто нуждается в деньгах? – ухмыляется она. – Все, что мы делаем, – во благо людей, Эмилия.
– Кто «мы»? – Я сглатываю комок слюны, чувствую, что уперлась затылком в стену. – Речь ведь не только о вашей семье, верно? Алтари. Знаки. Символика с черным фениксом… что это означает?
– Черный феникс – символ нашей семьи. Лео подарил его тебе для защиты. А что касается остального… – Она скрещивает руки за спиной и подходит к исчерченной знаками стене. – В мире есть грязь, от которой необходимо избавляться, а иногда и вовсе заколачивать в свинцовом гробу. Есть мы. Есть другие. Но у всех цель одна.
Каждое ее слово буквально впитывается в меня, просачивается и замораживает изнутри.
– Речь о какой-то секте?
Стелла хмыкает и перезаряжает пистолет.
– Знаешь, это прекрасно. Столько лет никто не мог заподозрить в убийствах девушку. Десять лет сейчас, десять лет до этого…
– До этого? – Я вдруг вспоминаю дело, где, по словам Виктора, фигурировала Стелла. – Кровавая Мэри… это были вы?
Стелла вновь хмыкает. И подходит ко мне, заинтересованно склоняя голову набок. Ее идеально чистый, белый костюм блестит в приглушенном свете. На меня снисходит мысль, что ее стремление к совершенству – это попытка скрыть уродство, живущее внутри.
– Ты мне нравишься. Смотришь в лицо смерти, но единственное, что тебя волнует… истина. Это похвально. Однако ты слишком наивна и слаба, чтобы принять эту самую истину, а значит… нам придется попрощаться. Мне очень жаль.
Стелла наводит на меня пистолет. Я понимаю, что это конец. Без шансов.
Мне не убежать.
Ужас закручивается вокруг сердца склизкими веревками. В малахитовые глаза Стеллы – до боли похожие на глаза Лео – смотреть невыносимо. И я опускаю голову, ожидая выстрела…
Он не звучит.
Сначала я жду, крепко зажмурившись, но потом решаю выяснить, почему еще жива. Стелла смотрит куда-то через плечо. В комнате повисает тишина. Я замечаю человека в дверях, он движется к нам и тоже наводит на Стеллу пистолет.
Моя душа едва не выпрыгивает из тела!
– Отпусти ее, – с металлом в голосе требует Лео.
Господи, я счастлива до инфаркта!
Это он! Действительно он! Здесь!
– Ты не выстрелишь, – говорит Стелла, закатывая глаза.
– Отпусти. Ее. Немедленно, – холодно цедит Лео. – Или никогда больше меня не увидишь, я тебе обещаю.
– Ты хочешь оставить их в живых? – с иронией спрашивает Стелла. – Считаешь, девчонка будет молчать? Та, что помогала следствию? При этом она думала, что тебя-то все и ищут. И спокойно собиралась засадить тебя за решетку. А что будет теперь? Когда она знает правду?
Я вижу, как извечный контроль эмоций Стеллы дает трещину, и этот раскол ползет по бетонной маске ее безразличия.