– А потом? – Твердая ладонь сжимает мои волосы, оттягивает назад, и мне приходится непрерывно смотреть прямо в лицо Лео.
– Угрожал убить!
Он хмурится, губы сужаются в одну линию. Я вновь дергаюсь, выворачиваясь к свободе. Бесполезно. Меня будто замуровали в скалу.
– Дальше, – велит Лео. – В подробностях.
Черт, какой у него властный голос, когда злится, прямо диктаторский. Аж волосы на теле поднимаются.
– За мной проследили. Видели, куда Глеб меня увез, поэтому влезли в дом, и утром Глеба вызвали на допрос, – тарахчу задыхаясь, – я ничего никому не говорила! Я ни при чем! Глеб должен винить только себя, можешь так и передать ему: мне очень жаль… что он такой осел!
– Эми, – чуть оттаивает Лео, закатывая глаза, и мягко проводит ладонью по моему плечу.
– Хорошо, мне очень жаль, что осел такой же тупой, как он.
– Остынь.
– А то что? Убьешь меня? Или закатаешь в бетон? Или свистнешь Глебу, чтобы он свой набор сумасшедшего химика приволок и выжег мне язык?
– Ты неисправима. Промолчала бы хоть раз в жизни.
– Ненавижу!
– Ненавидишь или хочешь ненавидеть? – хмыкает он и проводит носом от моей скулы до лба. – Не лги мне, Эми. Я знаю, что ты назвала следствию имя Глеба сама, но… почему его?
Я прикусываю щеку изнутри. Шакал размышляет, поглаживая большим пальцем мою нижнюю губу.
– Считаешь меня монстром? Ответь.
– Не сомневайся, – шиплю я. – Особенно после вчерашнего!
– Глеб решил, что тебя кто-то подослал. Врагов у нас много. И убийца я или нет, это не имеет значения.
– Никто меня не подсылал! Я… я вообще не хотела и не хочу тебя знать! Наша встреча была случайностью. И огромной ошибкой!
– Вот как? – таинственно улыбается он. – Я тебе не нравлюсь?
– Нет!
– Совсем-совсем? – шелестит Лео, продолжая ухмыляться и придавливать меня своим весом к стене.
– Ты худшее, что со мной случалось!
– Вот так и ранят чувства людей, а я, может, всю душу для тебя выпотрошил, – заискивает он.
– Душа твоя давно почернела и рассыпалась. Нет ее у тебя.
Лео замирает, напряженно смотрит на меня. Зрачки расширены. На шее торопливо бьется вена, хотя лицо его не выражает уже ничего.
– Знаешь, я ведь тоже боюсь…
– Ты?
– Угу.
– Чего?
– Того, что ты во мне будишь, – томно шепчет. – Я сам это ненавижу. Оно неконтролируемо. Совершенно… чистое безумие…
Я испытываю странное смущение от этих слов, опускаю голову, не в силах смотреть на адвоката, но он берет мой подбородок и невесомо касается моих губ своими. Вдох. Выдох на придыхании. Тепло. Страх. И жажда сдаться. Упираюсь в широкую грудь, но Лео поднимает мои руки за запястья, и ничего не остается, как обнять его шею.
– Нет… Лео, ты… только не делай этого снова, слышишь? – слова звучат истерзанным стоном. – Не смей!
– Не делать… что?
Уголки его губ приподняты, но в глазах ревут огненные водовороты и подавленная ярость. И мне уже совсем не по себе. Лео вдавливает меня в свое полыхающее тело. Не понимаю, чего боюсь больше: его поведения или своего возбуждения; не понимаю, хочу ли его остановить или, наоборот, надеюсь, что он не остановится…
– Ты знаешь!
Я закрываю глаза, чтобы отрешиться от жадного взгляда. Вжимаюсь в стену еще сильнее, отстраняясь от Лео. Сексуального. Одержимого. Желанного. Нечеловечески красивого мужчины, при виде которого девушки раскрывают рты! Он же склоняет голову и влажно целует меня под ухом. Проводит кончиком языка. Поднимает меня одной рукой за талию, заставляя обхватить его ногами, и удерживает спиной к стене. Мышцы мужчины напряжены. Он взбудоражен, но выражение лица сосредоточенное. Я понимаю, что Лео тоже сходит с ума от внутренних противоречий, не зная, как выбраться из омута, в котором мы оба захлебываемся.
– У тебя ничего не болит? – Он проводит ладонью по низу моего живота. – После вчерашнего.
– Будто тебе есть до этого дело, – фыркаю я.
– Эми, мне есть дело до всего, что связано с тобой.
Вновь касается горячими губами щеки и стискивает мои бедра, впивается пальцами будто под кожу. Я же изо всех сил стараюсь вытолкнуть из разума – и сердца! – стремление вновь растаять в его сильных руках. Особенно сейчас. Когда чужой язык скользит по моей раскаленной коже на шее… еще ниже… поцелуй в ямку под горлом…
Запах хвойного леса… и мороза…
Влажные прикосновения на ключицах…
Горячие ладони уже под моей толстовкой – гладят поясницу, вызывают электрический ток, бегущий по позвоночнику. И мне это дико нравится. До сумасшествия! До потери памяти! Мне невыносимо нравится ощущать поцелуи Лео, чувствовать его вожделение, жар, пульсацию крови по венам.