– Я только о тебе и думал, черт возьми, – шепчет он на выдохе, – я чуть с ума не сошел, когда ты пропала… а теперь… до одури, до смерти хочу… не понимаю, что со мной происходит, что ты делаешь со мной…
– Ты ведь… не собираешься? – ужасаюсь я. – Мы в университете!
Ладонь адвоката сжимает мою грудь под одеждой, пальцы очерчивают контур, задевают чувствительные точки, а хриплые слова выжигают мозг:
– Никто не зайдет.
– Услышат!
Он прикусывает мою нижнюю губу, делает шаг назад, все еще держа меня на руках. Сажает на стол. Опоминаюсь, когда Лео переворачивает меня на живот. Ахаю. Начинаю глухо пищать и выползать из-под него. Лео замирает. Я дергаюсь, на секунду успеваю повернуть голову – обжечься изумрудным взглядом.
– Перестань! – умоляю я, ощущая его эрекцию сквозь нижнее белье. – Нет!
Он хочет меня. И он в гневе из-за того, что я убежала. Пугающее сочетание.
Пальцы Лео скользят вниз, ласкают: поясница, ягодицы, между бедер. Я захлебываюсь этим проклятым «нет» и готова послать все в бездну, но из последних сил сопротивляюсь.
– Интересно, – шепот касается виска, медленно движется по шейным позвонкам, и я покрываюсь мурашками, – когда ты борешься со мной, то возбуждаешь… забавное явление.
Лео собственнически прижимает меня ближе, вдавливает в свои бедра и медленно гладит изгибы талии. Тяжело втягивает воздух. Чуть ли не рычит.
И тело мое предательски реагирует! Я вздрагиваю от прикосновений и, кажется, слегка выгибаюсь, из-за чего движения Лео становятся порочными. Настойчивыми. Он очень… плотно. Шепчет на ухо, просит расслабиться, я чувствую, как каменеют его мышцы, когда он касается моего влажного белья.
И черт возьми, внизу живота словно кипятком плеснули, но мне не нравится быть в роли чей-то игрушки. В темноте этот человек словно пантера, развлекается с добычей, прежде чем ее сожрать!
Нужно опомниться.
– Остановись! – молю, ощущая пальцы адвоката под своим бельем и окончательно теряя рассудок.
Лео ослабляет хватку. Позволяет мне перевернуться и сесть на парту. Но не убежать. Я натягиваю коричневые лосины, которые он с меня стянул до бедер.
– Ты рехнулся!
– Совершенно, – хмыкает он.
– Как ты вообще додумался заявиться?
– Поверь, удивлен не меньше тебя тем, что творю, однако… – Он облизывает губы. – Ты тоже поменяла приоритеты. Куда подевалась твоя жажда справедливости?
– Она на месте!
– Правда? Ну так пойди сдай меня властям. Расскажи всем. Можешь в интернете выложить, почему нет? – говорит с задумчивой насмешкой. – Что тебя останавливает?
– Прекрати!
– Что прекратить?
Его пальцы скользят от моей шеи до талии.
– Играть со мной! Это жестоко!
– Почему? – усмехается он. – Неприятно осознавать, что всю жизнь была лицемеркой?
Я даю ему пощечину.
Адвоката чуть ведет в сторону, но он лишь ухмыляется и, не отпуская меня, придавливает к столу. Я смотрю в его глаза и внезапно осознаю, что он специально меня провоцирует. Намеренно! Но почему? Зачем ему еще больше настраивать против себя?
– Какая из твоих личностей настоящая? – рявкаю я. – Которую ты пытаешься внушить? Или та, где ты страдал от роли, которую играешь?
– М-м, – он склоняется, заставляя лечь на парту, произносит в мои приоткрытые губы: – Быстро учишься, Хромик.
– Хватит, не трогай меня, – вырываюсь.
– Эми… – Лео резко сажает меня, а сам вклинивается между ног, приподнимает костяшками пальцев мой подбородок. – Помнишь, я говорил, что жизнь не делится на черное и белое?
– Ты, безусловно, черное.
– Да. Но ты и словом обо мне не обмолвилась. Хотя могла. Почему?
– Мне нужно было подумать.
– Зачем? Ты узнала правду.
– Не заставляй меня произносить то, что и так знаешь, и презирать себя за это!
– Я не хочу, чтобы ты терзалась моральной дилеммой, я хочу, чтобы поняла… я не уйду. Ты можешь убегать. Но я найду. И не потому, что боюсь чего-то, будь оно проклято, все наоборот – потому что каким-то невероятным образом я тебе доверяю. Это гребаная аномалия! И я… не хочу это потерять. Мне нужно… – Он обреченно выдыхает в мои губы: – Мне нужна – ты. Твою мать, ты нужна мне.
– Лео, ты людей убиваешь, – в ужасе бормочу я.
Шакал отводит взгляд. Мрачно. И глубокомысленно. Я понимаю, что сказать о чувствах ему стоило галактических трудов, но какое это теперь имеет значение?
– Я не обычных людей убиваю. И ты это знаешь. Каждый из них заслуживал смерти.
– Не тебе решать!
– Все сложно, – вздыхает он, заправляя мои волосы за ухо. – Ты не представляешь насколько.
– Умоляю, скажи, что это лишь глупый розыгрыш, ну хоть что-нибудь скажи. Скажи, что ты не убийца!