– Не делай из ерунды гигантскую проблему, а? – кричу я.
Она останавливается и смотрит с возмущением.
– Научись видеть чуть дальше собственного носа.
– А я вижу! В отличие от тебя. Устраиваешь трагедию на ровном месте, хотя у самой полно парней и плевать ты на них всех хотела. Как и на Глеба. Но когда я попросила ради твоей же безопасности не общаться с ублюдком… все! Катастрофа вселенского масштаба!
– Я балдею от тебя, честное слово, – разводит она руками. – Пропадаешь не пойми где, ничего не рассказываешь, а потом заявляешься и несешь какую-то чушь. При этом ничего не объясняя. Еще и называешь мои чувства ерундой.
Я подлетаю к подруге и едва не вцепляюсь в ее воротник на эмоциях, так и стою с растопыренными пальцами.
– Ты. Драматизируешь! – ору на всю улицу.
– Я сказала, что мне безумно нравится парень, нравится так, как никто никогда не нравился, а ты в ответ орешь и требуешь, чтобы я его бросила. Ты нормальная?
– Все не так, – цежу, борясь с собой.
– Тогда объясни, – шипит Венера. – Почему я должна перестать с ним общаться?
– Я сказала: он тебя использует!
– В чем? Мы с ним не спим, чтобы меня использовать.
– А ты бы и хотела, – ругаюсь под нос.
– Может, и хотела бы. Почему нет?
Венера рычит, кривится и жестикулирует так картинно, как умеет только она.
– Ты серьезно? – смеюсь я. – Сколько вы знакомы? Неделю?
– Это не имеет значения, если людей тянет друг к другу, понятно?
– Тянет? Господи, Венера, какая же ты…
Я замолкаю.
– Кто? Ну? Что ты хотела сказать? Шлюха?
– Дура! Тебя вот-вот из университета исключат. Ты не сдала пять экзаменов, но вместо того, чтобы учить, шляешься с мужиком, которого совершенно не знаешь. Притом, что я тебе открыто заявляю: он не тот, кем кажется.
– А кто он? Скажи.
– Я уже сказала! Он мразь! Пожалеешь, что связалась с ним.
– Почему?!
– Потому что!
– Да иди ты к черту!
Она уходит, всем видом демонстрируя, что не хочет меня знать. У меня возникает чувство, что Венера уносит с собой и нашу дружбу, отчего я окончательно теряю спокойствие и достоинство.
Я ударяю правой ногой по дереву и прыгаю – на левой – от боли, с веток падает внушительный белый ком, разбивается об мою голову. От злости воплю и пинаю все подряд, из-за чего ребята неподалеку предлагают вызвать экзорциста.
Вся в снегу я ковыляю до лавочки. Сажусь. Тру бедную конечность. Зря я вспылила. Не знаю, что на меня нашло. Конечно, сначала я должна была придумать, почему Венере нужно опасаться Глеба, сказать, что он насильник, хоть что-нибудь адекватное выдавить, а мои слова звучали так, будто она не должна с ним встречаться, потому что мне так захотелось. А может, Венера подумала, что Глебу я нравлюсь и он мстит мне, встречаясь с ней. Почти так, ага… Только он это делает потому, что меня ненавидит, а не потому, что любит.
Короче, бог знает, что там заподозрила Венера.
Я злюсь не меньше. И на себя – за тупость. И на нее.
Какая Венере разница? За ней армия парней увивается, а этот унитазный ершик, видите ли, так дорог, что она меня готова обглодать. Еще и ведет себя, словно в последний вагон любви запрыгивает, когда вокруг толпы поклонников. Она ведь красива до неприличия! Ее ресницами можно ветер разворачивать, а грудь вместо подушек использовать, ей-богу, и грива золотая, как у элитной лошади. Сдался ей этот подонок!
Тираду мыслей прерывает звук уведомления на телефоне.
«Позвони мне, как сможешь».
От Виктора.
Совсем про него забыла. Кажется, он обещал рассказать про Еву… и про моих родителей. Первое я бы послушала, а вот второе… не уверена. В груди словно разворошили осиное гнездо, которое было заморожено больше десяти лет. Скоро осы прошлого очнутся и искусают меня до смерти.
Подношу телефон к уху.
– Не думал, что позвонишь так быстро, – гнусавый голос Виктора. – Разве ты не у Леонида? Утренний секс и все такое, не?
– Во-первых… заткнись, – ворчу я. – А во‑вторых… ты в порядке?
– Слегка нос сломал. Пустяки. Слушай, давай позже поговорим, я не в том состоянии…
– Что случилось? – ахаю я.
– Неважно. Я перезвоню, солнце. Голова трещит, извини.
И отключается.
Три гудка…
Какого черта?
Собираюсь перезвонить, но не решаюсь и иду к себе в комнату. Устала я. Хочу лечь, накрыть голову подушкой и заснуть.
Вечным сном, блин!
Пока топаю, осознаю, что первый раз по-настоящему поругалась с Венерой. И осталась одна. Она моя единственная близкая подруга, а я такого ей наговорила…
Хлопнув дверью, захожу в пустую комнату. На тумбочке корзина с красными розами.
Подарок Глеба?