Выбрать главу

Ввиду этого местные ссыльные находили возможность вполне игнорировать распоряжения губернской власти. Не желая подчиняться обязательным требованиям надзирающих органов, лица эти были высылаемы из Вологды в отдаленные уезды. Но на практике, едва отъехав сорок верст от города, они, наподобие упомянутого сегодня господина Луначарского, фиктивно заболевали и получали в земской больнице свидетельство от врача, который, по его же словам, не имел возможности поступить иначе, рискуя потерять место…

В сущности, ненормальный режим касательно политических ссыльных установился еще в бытность старого губернатора. Оказывая всевозможные послабления, его превосходительство даже изъявлял пожелание некоторым чинам губернской администрации и полиции ни в чем не стеснять ссыльных. Все просьбы последних о переводе из дальних уездов в Вологду исполнялись без отказа, ввиду чего в городе обосновалось почти взрывоопасное количество неблагонадежного элемента. Более того, частые отдельные требования, поступавшие в адрес полковника из других жандармских управлений, с достаточной очевидностью указывали на непрерывную тайную связь между местными ссыльными и их единомышленниками в других городах…

Николай Петрович отошел от окна и вернулся к столу. Взял секретное донесение престарелого вахмистра. Господи, с кем работать приходится…

Неужели так трудно было заглянуть в картотеку жандармского управления, чтобы понять, что загадочный «А. Богданов», который так интересует Департамент, и врач по фамилии Малиновский — это одно и то же лицо?

Часть первая

Глава первая

Санкт-Петербург, 1905 год

Христос, Христос! Слепит нас жизни мгла. Ты нам открыл все небо, ночь рассеяв, Но храм опять во власти фарисеев. Мессии нет — Иудам нет числа… Мы жить хотим! Над нами ночь висит. О, неужель вновь нужно искупленье, И только крест нам возвестит спасенье?.. Христос, Христос! Но все кругом молчит.
Иван Каляев, террорист

Подошедшая к столику барышня была очень юной и даже, пожалуй, красивой. Бледность ее кожи оттеняли большие глаза и иссиня-черные волосы, аккуратно уложенные в bouffant[4], в точности как на модных гравюрах известного иллюстратора Чарльза Гибсона. Очень строгое темное платье с белым кружевным воротничком; из украшений одна только брошь — хоть и недорогая, но очень приличная…

— Вы — присяжный поверенный Жданов?

Совершенно верно, сударыня, — Владимир Анатольевич приподнялся со стула. — Чем могу служить?

— Вы — подлец и мерзавец!

— Простите, сударыня?

— Только недостойный человек способен защищать от правосудия грязных насильников, убийц и погромщиков!

Несколько долгих, бесконечно томительных мгновений прекрасная барышня простояла, не двигаясь, в ожидании, очевидно, какой-то реакции. Не дождавшись, она еще раз смерила Владимира Анатольевича уничижительным взглядом и направилась обратно, к своему столику, за которым ее поджидала компания единомышленников.

Компания эта, из четырех человек, встретила героиню аплодисментами.

Громче всех бил в ладоши высокий прыщавый юнец в студенческой тужурке. Не отставал от него также тип с большим носом, у которого из-под расстегнутых пуговиц косоворотки выбивалась наружу густая кавказская поросль. Другой их приятель, тщедушный и лысоватый, в пенсне, тоже хлопал — однако чуть-чуть осторожнее, с некоторой оглядкой на официантов. Вместе с мужчинами, едва ли не в одну силу с ними, аплодировала своей подруге еще одна особа дамского пола — совершенно невыразительное создание с круглым лицом засидевшейся в девках поповны.

— Прикажете-с вызвать городового? — склонился над ухом Владимира Анатольевича возникший, как из-под земли, распорядитель.

Обычно знаменитая кондитерская Кочкурова на итальянской улице, куда присяжный поверенный Жданов привел на завтрак своего приятеля, весьма дорожила своей репутацией, обслуживала только приличную публику и никаких нарушений порядка по отношению к посетителям не допускала.

— Не надо, голубчик. Пустое… — Владимир Анатольевич сделал жест, будто бы отгоняя от себя насекомое. После чего посмотрел на встревоженное лицо гостя, Виктора Андреевича Кудрявого, приехавшего в Петербург из Вологды по делам земства:

— Да вы кушайте, кушайте, Виктор Андреевич. Здесь прекрасно готовят суфле!

— Благодарствуйте… — усмехнулся Кудрявый. — Интересно, я вижу, в столице живется.

вернуться

4

Начес (англ.).