Он и сам не мог объяснить, почему превосходный особняк его покойного тестя вызывал в его душе какой-то дикий, первобытный ужас. Неудивительно, что мистер Брукс был очень рад, когда нашёлся покупатель, а они с Розмари купили себе на вырученные деньги другой дом и два отличных автомобиля. Правда, это жилище имело не очень хорошую славу, так как принадлежало одному из воротил порно-индустрии Лос-Анджелеса. Однако старый пройдоха Чарльз Бейли, зная о собственной репутации, уступил дом в Пасадене по вполне приемлемой цене. И семья Бруксов около десяти лет назад въехала в добротный особняк, построенный, как и многие другие дома в центре Пасадены, в начале 20 века.
Одно лишь обстоятельство иногда омрачало настроение Бена, когда он думал, как умно поступил, купив недвижимость у Бейли, поскольку такие дома в их округе стоили намного дороже. Это то, что его покойный тесть всё предусмотрел. Чёрт его знает, почему старик так сделал? Возможно, из-за своей неприязни к Бенджамину. Но только мистер Роджерс в их брачном контракте заставил юриста указать, что дом, в котором он сейчас живёт, после его смерти должен перейти в единоличное владение Розмари, а если она захочет вдруг его продать, то деньги опять же должны полностью достаться дочери, пусть даже в виде новой недвижимости. Собственно, по этому контракту Бен вообще не мог на что-то претендовать и лишь в случае ухода Розмари из жизни ему должна была отойти половина её состояния.
Хотя и этого пункта в контракте, который был дополнен после того, как мистер Роджерс переписал своё завещание, могло не быть, если бы Розмари не настояла перед отцом, что нельзя так ущемлять права её мужа, ведь он являлся отцом её единственного сына. Старик нехотя согласился, потому что боялся обидеть дочь, которая выросла, не зная материнской ласки. Розмари была счастлива, что ей удалось убедить своего недоверчивого отца сделать доброе дело для зятя, а мистер Роджерс горестно качал головой, сидя в кресле-качалке.
После его смерти Бенджамин Брукс открыл собственную адвокатскую контору. Деньги на её открытие выделила Розмари и даже великодушно записала предприятие на имя своего мужа. Эта компания являлась единственной собственностью Бенджамина. Безусловно, на его банковском счету имелись кое-какие деньги, но в сравнении с тем, что принадлежало супруге Бена, — это была мелочь. Поэтому Бенджамин продолжал держаться за Розмари руками и ногами. Об этом же ему не уставала твердить его мать, пока была жива. Четыре года назад бог призвал к себе Глорию Брукс, но Бен её уроки хорошо запомнил.
Впрочем, ему как будто не о чем было беспокоиться. Несмотря на то, что они с Розмари были вместе уже пятнадцать лет, жена по-прежнему с искренним обожанием смотрела на Бена. Наверное, она его даже любила. Бенджамина это абсолютно устраивало. Сам он был неспособен на сильные глубокие чувства и подлинную привязанность, но ему нравилось ощущать себя своего рода домашним божком, которому жена не устаёт заглядывать в рот. Это привело к тому, что Бен после знакомства с Памелой Хейз, которое в первый же вечер закончилось отличным минетом, догадался представить любовницу жене. Розмари ничего плохого не заподозрила. А жеребец Бенни настолько обнаглел, что под видом срочных дел он стал приводить любовницу в свой дом. Бенджамина страшно возбуждала мысль, что он может трахнуть Пэм чуть ли не в присутствии собственной жены. В такие моменты яркий, незабываемый оргазм ему был обеспечен. И вдруг такой финал чертовски увлекательной любовной истории!..
4. Как Глория Брукс сына женила
Донельзя расстроенный мистер Брукс стоял у стола и смотрел на использованный им этим днём презерватив, как иные люди, которые никогда не покидали пределов своего дома, могли бы где-нибудь в лесу, либо в горах смотреть на змею или ящерицу, иначе говоря, — с чувством ужаса и брезгливости.
Наконец, переборов себя, Бен кончиками пальцев завернул презерватив в салфетку (эти салфетки для такого случая всегда были сложены в стакане) и бросил презерватив в урну. Чувственные губы Бенджамина при этом скривились, как будто бы он сейчас убирал за кем-то посторонним, не за собой. А ведь мистер Брукс никогда не опасался, что о его любовных шалостях с Пэм в кабинете кто-то может узнать. Будучи воспитанной женщиной, Розмари даже в комнату к сыну не входила без стука.