— Мисс, прошу вас, успокойтесь! — раздвигая толпу коллег локтями, к Берте пробрался тот самый афроамериканец с белоснежной улыбкой. — Я выбросил ваш пакет с мусором, как и положено, в контейнер. Оба пакета. Вам абсолютно не о чем беспокоиться, мисс. О'кей?
— Вы выбросили наш мусор? — недоверчиво переспросила горничная журналиста, который имел не только ослепительно-белые зубы, но был одет, несмотря на жару, в белоснежную сорочку с хрустящим воротничком и строгий тёмный костюм, после чего сказала:
— Как же, я вам поверила! Вы, наверное, спрятали наши пакеты с мусором в каких-нибудь кустах рядом с домом, чтобы нас опять полиция оштрафовала? Люди любят, — скосив взгляд в сторону соседского дома продолжила Берта, — доставлять другим неприятности!
Корреспондент, который уже хотел что-то сказать в микрофон, поперхнулся, услышав от горничной столь компрометирующие вещи, сказанные к тому же в прямом эфире. Этим не замедлила воспользоваться его коллега — высокая блондинка, представлявшая городскую газету, которая специализировалась на слухах и сплетнях.
— О, вас так часто штрафовали, мисс? — оживлённо воскликнула женщина-журналистка. — Вы не могли бы припомнить, когда это было в последний раз, за что вас оштрафовали? Со слов соседей, — обратилась она к коллегам, — мисс Роджерс часто устраивает очень шумные вечеринки, на которых её участники иногда даже бегают голышом вокруг дома.
— Это было всего один раз! — запротестовала Берта, которая в пылу обсуждения и споров так увлеклась, что не замечала, что её со всех сторон снимают на фото- и видеокамеры. — И бегала голышом не моя хозяйка мисс Роджерс, она, между прочим, — женщина достаточно порядочная, а две её знакомые, — и, словно опасаясь, что ей могут не поверить, горничная добавила: Их зовут Рита и Пегги. Они обе работают в музыкальном институте. Рита говорит, что расслабляться таким образом полезно для здоровья.
Сидя в кресле перед телевизором, Мари хватала ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег, и молила бога, чтобы Берта скорее вернулась. Уж лучше Розмари в очередной раз заплатит штраф, чем её станут позорить в новостях на весь Лос-Анджелес! Мари боялась высунуть нос на улицу. Понятно, что репортёры будут счастливы смешать её с грязью.
— Может, вы знаете, мисс, фамилии этих двух женщин? — попытался выяснить у горничной мужчина с диктофоном в руках, который представлял одну из радиостанций города.
Берта задумалась, но к ней уже обратились с новым вопросом.
— Вы назвали, мисс, владелицу дома женщиной «достаточно порядочной», — продолжила расспрашивать светловолосая журналистка. — Видимо, у вас есть серьёзные основания не считать мисс Роджерс абсолютно порядочной? Возможно, — сделала подсказку блондинка, — она не своевременно оплачивает вашу работу, мисс?
До крайности возмущённая поведением собравшихся у её дома журналистов, Розмари потянулась за бутылкой. Хотела налить вина в бокал, но потом вспомнила, что он разбился. Однако отойти от телевизора хоть на минуту Розмари не решалась. И Берты как назло нет дома, а у кухарки сегодня выходной день. Пришлось бедняжке пить прямо из бутылки, чтоб хоть как-то успокоить свои нервы.
— Нет, мисс Роджерс мне платит вовремя, — возразила Берта. — Но, по-хорошему, ей пора бы поднять мне зарплату. Знаете, сколько у меня работы после каждой вечеринки в доме?
— Хозяйка такого престижного особняка экономит на зарплате работников?! — удивилась блондинка.
— Подожди, Мэри, сейчас важно узнать подробности здешних вечеринок, — попробовал её отодвинуть в сторонку мужчина с диктофоном.
41. Прямая трансляция из Пасадены
— Послушайте, коллеги, у меня вопрос гораздо интереснее! — в разговор вновь вмешался корреспондент телеканала, который вёл прямую трансляцию из Пасадены и сказал Берте, что это он выбросил её пакеты с мусором. Глядя прямо в камеру, мужчина заговорил:
— Я приветствую всех телезрителей лучшего телеканала Лос-Анджелеса! Мы продолжаем вести репортаж из Пасадены. В данный момент, друзья, я нахожусь у дома самой обычной домохозяйки и начинающей художницы мисс Роджерс, к которому сейчас приковано, не побоюсь этих слов, внимание всего многомиллионного города. С вами вновь Джон Рид!
В бешенстве от того, что её опять назвали начинающей художницей, Розмари закурила. В комнату вошёл Энтони. Увидев, что в новостях показывают их дом, сел в соседнее кресло и тоже закурил. Ни он, ни Розмари не сказали друг другу ни слова.