Три часа на катере, блюя на палубе под осуждающие и одновременно сочувственные взгляды туристов. Добираюсь до Бали, ложусь под одеяло в отеле, где все мои вещи, типо мой дом здесь. Четыре дня в темноте и тишине.
Лживая надежда
Новый год с 2022 на 2023 встречал на вилле, где я уже жил вместе с ребятами в своей комнате, но с общим большим открытым пространством «ОпенСпейс», как выражался Гера. По мне так, это гостиная или зал, но без стен и с соломенной крышей. Главное, что по вечерам мы там собирались, могли молча сидеть каждый в телефонах или смотреть фильмы, но рядом и с русскими — это давало мне чувство уюта и тепла, издалека напоминало дом.
Я сильно отличался от этой молодежи не только возрастом. Самому старшему было меньше меня на 9 лет, а кому-то я в отцы годился. Но и взглядами на жизнь мы расходились. С детства у меня была потребность обзавестись жильем (пусть и в ипотеку на 52 года), иметь работу не в интернете и место, которое можно назвать домом. Конечно, я рано понял, что настоящий дом — это любящие люди рядом, но должно присутствовать и что-то материальное: большое, твёрдое. У моих соседей всё иначе: весь быт помещается в чемодан, работа — в телефоне, лето проводят в Москве, осень — в Сочи, зимой — Дубай, Бали, Таиланд. За 10 минут можно купить билет и снять жилье без конкретных сроков.
Их не волновали ни инфляция, ни мобилизация — это поначалу вызывало зависть. Но потом я увидел цену такой свободы: отсутствие корней не способствует мужским принципам вроде «держи слово» и «дружеское плечо». Каждый был сам за себя, и если бы на вилле кого-то начали избивать, я без раздумий кинулся бы в драку. А это же поколение достало бы телефоны, чтобы снять, как бьют их ближайшего человека. И вот дилемма: какая жизнь правильная?
К ночи в нашем «ОпенСпейсе» уже было около 30 таких вот «голубей и голубок мира». Они пили шампанское, снимали это на телефоны, чокались, кричали "Ууу!". Но стоило камере отвернуться, замолкали и с кирпичным выражением лица выкладывали 15-секундную иллюзию счастья в соцсети.
Я не пил с момента приезда с Гили, чувствовал себя ужасно одиноко, хотел в Россию, причём без конкретного места — мне просто были нужны рядом друзья. После звонка с сестрой по ФейсТайму, получив поздравления с Новым годом, я лёг спать, надел беруши, свернулся клубочком и пролежал так трое суток. Смотрел по телефону «Гарри Поттера» и мечтал вернуться домой.
Весь январь и половину февраля я прожил так, как многие мечтают: не брился, не стригся, катался на байке в шортах и рваной футболке по побережью океана, ходил в спортзал. Но этот рай грыз меня изнутри.
9-10 февраля раздался звонок: «Можешь лететь, всё стихло!».
Я сразу купил билеты до Москвы на 16 февраля и с радостью сообщил столичным коллегам, что 17-го буду в Домодедово. Прямых рейсов не было, только с пересадкой в Дубае. Но я выбрал перелет с шестичасовой остановкой — хотел купить себе зимних вещей в дьюти-фри: хотя бы штаны и куртку, зимнюю обувь. Свои осенние вещи ещё в Казахстане послал сестре посылкой.
Мой фарт трезвости подвел все мои грандиозные планы. Пересадка перенеслась в другой терминал, где почти не было одежды — только футболки, шорты и прочая летняя ерунда, которой у меня и так был чемодан. А мне нужны были хотя бы джинсы и куртка: в России февраль, — 10 °C, снег, а я в джинсовых шортах, голубой олимпийке Adidas и кедах Converse, с рюкзаком за плечами и двумя пакетами, набитыми мини-бутылочками алкоголя из номеров пятизвездочных отелей.
Кроме этого, я ничего не смог купить и потратил 1000 долларов из 20 000 наличными, полученных на Бали. Я планировал потратить всю эту сумму на зимне-весенний гардероб, явиться на работу обновленным и трезвым, заряженным энергией. План «Б» возник спонтанно, когда я без сна слонялся по зоне посадки: раз не смог купить одежду себе, то хоть подарки всем коллегам куплю, которые должны были встретить меня в аэропорту. И уверенность в том, что алкоголь — это подарки, а не для личного употребления, на момент посадки в самолёт до Москвы бюджетной авиакомпанией была искренней и непоколебимой.
Но моя вера в трезвость дала трещину, когда я проснулся за полтора часа до посадки от криков и толчков детей 2–5 лет, сидевших со мной в одном ряду. Пакеты с «подарочным» алкоголем были в ручной клади.
После паспортного контроля и получения багажа, осушив за полёт четыре бутылки «Абсолюта», я в шортах и олимпийке, с длинными волосами, небритый, почти с бородой, весь в фенечках и браслетах, загорелый после соляриев как провинциальная милфа — вываливаюсь в зал встречи.