— Это нужно для дела. Усложняем вводные. Что может заставить фургон простоять на одном месте три часа, и чтобы это не вызвало подозрений? У соседей, у патруля полиции, у дворника, прислуги?
— Вылет рессоры. Или если ось сломается, — пожал плечами Игорь.
— Как такое подстроить?
— Ну… Извозчики такого никогда не делают, — выражение его лица говорило прямо противоположное.
— Насколько провернуть такое будет технически сложным? — не унимался я.
— Старики говорят, что если вынуть клещами шпильку и сдвинуть опорник рессоры, то он вылетит при любом рывке. Но сам я такого не делал.
Его хитро блестящие глаза говорили, что делал и не раз.
— Вылетел у тебя опорник, то есть рессора, что дальше произойдёт?
— Пошлю мальца за пятак в мастерскую. Оттуда поедет подвода с мастеровым. На ней винтовой подъемник и инструменты, запчасти. Поднимем, значит, будку фургона, снимем колесо с оси. Покурим, само собой. Потом мастеровой десять баек расскажет, потом весь фургон облазит.
— Внутрь полезет?
— Нет, так не положено, вдруг там барин пьяный спит, осерчает. Так вот… Всё облазит, расскажет, что фургон гнилой и во всех местах ремонта требует, и вот там боковину кузова красить надо и рессоры гнилые, сразу под замену и колеса не круглые и солидол из подшипников вытек и вообще от его рассказов зубы ноют.
— Всегда так?
— Всегда. Мастеровой ещё выпьет. Поднимет ось, поохает что ось кривая и тоже под замену. Вставит рессору, приклепает опорник, вернёт колесо, покрутит его с умным видом, будто это он все колёса мира и это конкретное изобрёл. Опустит. Снова покурит.
Станет говорить, что за полтораста рублей всё починит за месяц, все поломки. Ну я пошлю его, вежливо, даже не по матери. Станем за работу торговаться, он два червонца попросит. Я ему скажу, что за такую сумму он мне должен фургон сусальным золотом покрыть. Ругаться будем долго, сторгуемся на шесть рублей, это стандартная цена.
— А всего, то есть от начала и до конца эта душещипательная история сколько займёт?
— Никто обычно никуда не торопится. Часа четыре.
— А мастеровой не догадается что это… всю подстроено?
— Догадается, он же не слепой, но ему-то какая печаль? Ему платят, работа идёт. А то, то извозчик оплату получает подённо, даже если вместо работы на дрожках спит пока поломан, то… ну не из его же кармана оплата? Сам небось такой же.
— Тогда тебе партийное задание, найди глухой фургон, большой и неприметный, не старый, но и не новенький и возьми в ренту на пару дней.
— Какое ещё партийное? Барин…
— Я тебе не барин, сколько раз говорил.
— Аркад Ий. Если тебе надо с барышней уединиться, то пригласи её к себе домой. Или номер в отеле сними посуточно. А в глухом фургоне, на жаре, в духоте — никакой романтики. Поверь давно женатому человеку.
— Верю. Но я буду один, без дамы.
— Тьфу, извращенец.
По морде Игоря не было понятно стебётся он или нет. Впрочем, с ним часто так.
— Важно чтобы ты никуда не сдвинул фургон.
— Куда он денется, если рессора слетела. Так ехать нельзя.
— Ты улицу собой не перекроешь? Не будем теоретизировать, вези Чена обратно на прииск, потом покатаешься со мной, посмотришь на месте.
— Я закончил, — закатил глаза Чен, — Странные ты дела творишь, Аркад Ий!
— Это опять ихняя дворянская магия, — сверкнул зубами Игорь.
Ну, слава предку, хоть этот понял, что я не извращенец уединяться возле дома Бакланова. Кстати, хорошо, что вспомнил про него, попробую один фокус провернуть.
— Жень.
— Я Чен. И даже это не совсем точное отображение части моего имени. Ты обещал называть меня Женей только в присутствии посторонних. Цай не посторонний.
— Ну дык и я не Ий. Ладно, пусть Чен. Короче, докладывай, что там прииск, приступил новый инженер к работам?
— Да. Его арест немного напугал, но мы его успокоили, что это дело привычное, полиция нас всегда гоняла, ничего такого. А тут китайцы решили свой прииск открыть, вполне предсказуемо, что полиция захотела нас погонять. Хорошо, что они склоняются к мысли что ты, Аркад Ий, подлый эксплуататор.
— Так и есть, — я прижал палец к губам, а потом поводил пальцем по стенам и показал на свои уши.
Достал бумажку и написал «даже стены могут иметь уши, не говори всего вслух».
Всё дело в том, что после детектора лжи на макрах я легко и непринуждённо представляю себе и подслушивающие жучки на таких же макрах.
— Поэтому, я, конечно, — подмигнул двумя глазами, — как ваш наниматель и эксплуататор… вот и беспокоюсь, не было больше полицейских в округе, на прииск не приходили?
— Городовой заходил, спрашивал нет ли претензии по поводу ареста к полиции?