— По вопросу?
— Нахожусь в Кустовом, хочу доложить о том, что мне известно про группировку, которая занимается контрабандой английского порошка в империю, в частности через окрестности Челябинска.
— Секунду, я пересяду. А Вы точно понимаете, что именно вкладывается в выражение «английский порошок»?
— Алкалоид группы опиатов, растительный, из провинции Бадахшан. А почему Вы каждый раз спрашиваете?
— Да потому, — явственно скрежетнув зубами, злобно вздохнула трубка, — что регулярно бывают прецеденты, когда конкуренты сливают нам производителей зубного порошка, пудры и промышленной алюминиевой пудры. Мол, это тоже английский порошок.
— Понял. У меня, к сожалению, тот самый.
— Я Вас услышал. Давайте начнём с начала, если не возражаете, а я зафиксирую по всем правилам. Фамилия, имя отчество, дата и место рождения.
Отвечая бомбящему мне вопросами Семёнову, я постепенно описал ему род деятельности группировки «братства».
— Хотя Вы и не обязаны отвечать, Аркадий Ефимович, но я должен спросить, а откуда у Вас такая подробная информация? Это по долгу службы адвокатом, то есть адвокатская тайна?
— Нет, — буркнул я, — адвокатскую тайну нельзя разбалтывать, это даже в законах прописано, что наших, что имперских. Вы мне поможете?
— Честно говоря, это работает не так.
— А как? Доложите начальству, там решат вмешиваться или нет?
— Вы умный человек, значит представляете себе тонкости геополитики касательно Кустового.
— Да. Стык интересов британцев, которые везде суют свой длинный нос, не включённости в российскую юрисдикцию, то есть мы тут формально не являемся частью страны. Однако тут вам простая логистическая доступность к крупным городам империи через полупрозрачную границу. Да у нас полгорода занимается контрабандой.
— Прибавьте к этому очень высокий статус Кротовского в глазах лично государя. То есть, мы трижды взвесим, прежде чем полезем в его сферу ответственности.
— Сраная политика. Простите. Я Кротовского знаю, он в любом случае не занимается вопросами криминала и наркотиков. В обоих смыслах.
— Уж надеюсь, — усмехнулся голос. — Однако Ваши сведения для нас бесценны, потому что они касаются не филиальной сети сбыта, а канала поставок. А почему Вы не обратитесь к местной полиции? Я слышал, там ребята довольно зубастые и на расправу скорые.
— Оружие-то у них есть, но… Пару дней назад наркомафия прислала группу убийц, чтобы расправится со мной на одну Изнанку. И вот, когда те убийцы исчезли…
— А что же с ними приключилось за несчастье, с вооружёнными-то головорезами?
— Случайно столкнулись со стаей хищных монстров Изнанки. И вся группа трагически погибла.
— Ай-ай-ай. Вот ведь беда. Главное, на Вас, надо думать — ни царапины, а преступники все погибли?
— Разумеется, я и от монстров, и от бандитов всегда стараюсь держаться подальше. Так вот. Уже на следующий день местная полиция искала тех головорезов, как честных коммивояжёров, которые поехали торговать на Изнанку и не вернулись. Как я могу после этого доверять полиции?
— Я Вас услышал. Головорезов-то нашли?
— Нет. Изнанка — дело очень опасное.
— Давайте подведём черту. Первое, я Вас прошу беречь себя.
— Спасибо за заботу.
— Не за что. Второе — мы с Вами свяжемся и в любом случае придумаем, как бороться с потоком наркотиков.
— А третье?
— Пока на этом всё. Постарайтесь вести себя как обычно, не выдавать факта привлечения нас. До свиданья, Аркадий Ефимович.
— А правда, что Вас называют чёрными пиджаками?
— Чёрными костюмами. Правда. Мы закончили?
— Да. Всего доброго.
— Если что, звоните по этому номеру. Меня зовут Станислав.
Разговор оставил у меня двойственное чувство. С одной стороны, я юлил и многое им не сказал. С другой, они ведь сами не дети, понимают, что в такой ситуации я мало настроен на полную открытость и откровенность. Помогут ли они мне? Очень даже не факт. Но теперь я могу смело сказать и другим, и себе (в первую очередь), что законный адвокатский путь испробовал.
Теперь, когда у меня был мобилет, на улице, присев на тихой лавке я набрал Ангелину на её служебный.
— Здравствуйте, девушка.
— Аркадий?
— Да, я. Рад тебя слышать.
— И я. Прости, занята по работе, поболтать не могу. Нам, государственным служащим, приходится много и сосредоточенно работать.
— Мне тоже, и ты в этом безмерно помогаешь. И всё же удели полминутки, скажи, а есть новости на криминальном фронте?
— Ты что-то натворил⁈ Чистосердечное признание, оно значительно облегчает…