— Да, Стас, этот конверт как пуля, попавшая в самый центр мишени. В яблочко. Я дам тебе ещё червонец просто так.
— Если радость большая, то полтинник был бы уместнее.
— Не борзей, Стас. Вот тебе червонец бонусом и радуйся. Но для тебя будет ещё задача со звездочкой, попозже, надо будет имитировать конверт, который пришёл с Северного Кавказа, то есть в ответ на этот запрос.
— Это сложно. Наши штампы с какими угодно датами я могу поставить, но там нужны штампы промежуточных сортировочных и принимающего отделения там, на Кавказе.
— Ладно, разберёмся. Всё, давай, разбегаемся, пока нас не засекли.
Это пугающее письмо, а оно могло создать проблемы, заставило меня поспешить к машине и рвануть на Чёрный рынок, к Канцлеру. Поехал я через офис, там в сейфе лежит папка с документами по машинам Кастета.
Конечно, этот комплект документов имел встроенную перестраховку, документы поданы от мутной подставной фирмы и в крайнем случае, претензии полетят к ним. Там нет ни моей фамилии (канцелярия не фиксирует, кто притащил документы), ни фамилии самого Кастета. Но на легальности машин это поставит жирный крест, их нельзя так запросто использовать и, выждав время, безопасно продать.
Возле офиса стояла, переминаясь с ноги на ногу, Мин, а вокруг неё щёголем похаживал Кастет. И караулили они, разумеется, меня. Чёрт, надо было напрямую к Канцлеру гнать.
— Мы с Мин соскучились по тебе, Аркадий Ефимович, — серьёзно поздоровался со мной Кастет. — Посидим в офисе, пообщаемся, дела обсудим.
— Нет, срочно надо на Чёрный рынок.
— Мы с тобой, — ультимативно заявила китаянка. — А то ты саботируешь мою работу телохранителя и помощницы. Да и устала я от завода, сил нет.
— Шайсе. Ну поехали, что же делать. Только «на Константине Ивановиче» поедем, ко мне не поместимся, потом вернёте меня к офису. Ты спрашивала брата, что-то надо подписывать?
— Утром виделись, на сегодня ничего нет, ждём, когда последняя партия макров разойдётся по оптовикам. Документы всё, что ты ему оставлял, мы с ним разнесли по инстанциям, так что моя семья спасла тебя от рутины.
Мы уселись в машину, причём я погнал Мин на переднее сидение, а сам плюхнулся сзади. Кастет не стал протестовать, хотя было видно, что считает, что место директора/учредителя — на переднем сидении.
— Место министра, конечно же, сзади, но наши министры этого не знают. Ты не знаешь, Константин Иванович, там Цветлан мою задачу отрабатывал?
— Что-то кроме особняка?
— Да там по мелочи, кое-что подснять в пригороде. По остаточному принципу.
— Не в курсе. Зато могу сказать, что по особняку мы выходим на сделку и Цветлан смог загнать особняк за семьдесят три тысячи, так что свой баснословный гонорар в пять тысяч он заслужил.
— Пять тысяч! — цокнула Мин. — Что б я так жила.
— И я, — поддержал Кастет. Это может показаться странным, но как директор завода, такого дохода от него пока что не имел. Пока что, потому что и ему и мне были положены некоторые небольшие проценты со сделок с Танлу-Же. Копейки, собираясь в множество сделок, создавали приличный финансовый ручей.
— Что там по договорённости с общиной? Подряды, ремонты, земляные работы по полотну узкоколейки?
— Мин очень помогает, всё организовывает, это направление полностью на ней, — подмигнул мне Кастет, явно намекая, что по моей просьбе загрузил Мин и отвлёк от меня.
Честно говоря, это было уже больше в его интересах, перетянуть фокус внимания девушки на себя, но озвучивать своей такой крамольной для Мин мысли не стал, разумеется.
…
Припарковавшись, мы пешком прошли сквозь Чёрный рынок. Недавно пролился не особо крупный дождь и народу было мало.
Малолетние пацаны весело и совершенно по-детски прыгали через лужу, хотя и остановились, чтобы степенно поздороваться с нашей компанией.
— Что-то подсказать, господин адвокат?
— Нет, сегодня не нужно. Держите рубль, добровольная поддержка малого бизнеса.
У лавки старого фальсификатора «канцтовары и бланки» мне удалось отделаться от сопровождения, знакомить его с моим окружением было рановато, а вопросы почти всегда деликатные.
Канцлер пил чай, с шумом прихлёбывая из чашки и мечтательно глядя на пустой кусок стены. При этом он сидел за столом, застеленным газетным разворотом, верный признак того, что до моего прихода он с чем-то работал, а как я пришёл, то накрыл. Профессиональная привычка, да и я не тот человек, который проявляет любопытство там, где не надо.
— А что, Аркадий, а не нарисовать ли мне картину Рембрандта «Портрет молодого человека»? Мне тут отменное фото для исходника прислали. Не художник ли я?
— Я думаю, вполне себе художник, отчего бы и нет? Вам и свою картину написать по плечу.
— Специализация не та, своё рисовать, — усмехнулся Канцер. — С чем пожаловали, Аркадий, в этот раз?
— С продолжением истории с комплектом документов на машины, партию автомобилей из Стамбула.
Он кивнул с пониманием, вспоминая, о чём идёт речь.
— Вылезли проблемы? Надеюсь, я не подвёл по качеству?
— Нет, проблема не на Вашей стороне.
Я положил поверх газеты запрос в Северокавказскую таможню и дал ему возможность прочесть, прежде чем продолжил.
— Ну думаю, что они засомневались в подлинности, скорее сработала привычка всё перепроверять и вообще плодить справки в подтверждение справки. Но потенциально разматывание ситуации способно отправить на скамью подсудимых меня и клиентов.
— Как Вы его заполучили?
— У них своя перестраховка, у меня своя. Плюс везение.
— Везение штука ненадёжная, — он повертел в руках запрос, взял ручки и тут же задумчиво подделал подпись начальника фискальной службы, стоящую под запросом.
Я внимательно проследил его движение.
— Будем менять запрос?
— Нет, не вижу смысла, — отрицательно покачал головой я. — Мы будем менять ответ. Вернее сказать, писать его за таможенников.
— С той стороны зайдём? Ну что, у меня обновление по спискам должностных лиц и их подписей, профессиональному альманаху. Что напишем?
— Подтвердим всё, сухим суконным языком. Мол — да, ввозили, уплатили, подтверждаем факт и действительность декларации. Ни буквы лишней.
— Всё, как мы любим. Формулировки на Вас, Аркадий.
— Да, я сейчас текст набросаю, а с Вас как обычно бланк, подпись и общий вид.
— За дополнительные двадцать пять рублей я могу даже обеспечить отправку этого ответа из города Минеральные Воды.
— Дополнительные услуги?
— Нет, просто у меня тут курьер, он развозит материалы по нашей «гильдии», туда тоже едет и подобный функционал у него есть.
— Идёт. Делаем письмо-ответ. Тогда не надо будет придумывать ничего с конвертом, придёт реально по почте и по срокам не надо ничего изобретать.
— Начнём с бланка. Вот Вам черновик, пишите текст ответа кавказской таможни.
Мин с Кастетом придётся какое-то время меня подождать. Ну, там как раз кафешка есть, пусть посидят.
…
Прошёл по меньшей мере час с четвертью (да, Канцлер работал основательно и не сказать, чтобы молниеносно) прежде, чем я, сбросив с себя эту проблему, вышел из его лавки.
Ну что, теперь фискальщики получат ответ на свой запрос, так и не узнав, что он и не покидал Вольного города, а значит и к Стасу не будет претензий. И этот ответ снимет сомнения, безымянный клерк подошьёт его в папочку, а нам будет дан сухой суконный ответ, мол — ваши данные учтены, живите себе дальше. А это значит, что машины легальны, хоть в империю их продавай, хоть здесь эксплуатируй.
Из кафешки вышли Кастет и Мин, причём девушка легко и звонко смеялась, видимо Кастет рассказал ей анекдот или смешную историю из своей насыщенной жизни.
От лавки, торгующей стильного фасона штанами (на Чёрном рынке разные виды товаров и услуг располагались произвольно) отделился крепкий, неискренне улыбающийся мужик в широких армейских галифе с подтяжками.
С некотором запозданием я подумал, что это у него такая портупея, цветная, не по уставу. А кто у нас носит не по уставу?