— Да, я лечилась. Но главное не это. Я очень сильно пострадала, с переломами и так далее, но оказалось, что в истории болезни не отражены никакие повреждения. Врачи подменили меня.
— Как подменили⁈ — я совершенно не был готов к такому неожиданному повороту сюжета, так что сохранял спокойствие только за счет жизненного опыта.
— А вот так. Врачи подменили меня на похожую женщину, осмотрели её и написали, что всё хорошо и повреждений нет.
— И как Вы сейчас себя чувствуете, после подмены?
— Как-как⁉ Я возмущена, конечно! Как они смели!
— Ладно, — я скосил глаза на Чена, тот старался предельно тихо захлопнуть портфель. — Давайте к практической стороне подойдём. Чем я могу помочь в этой ситуации?
— Ну, очевидно же! Надо подать в суд на больницу.
— За что? — осторожно спросил я. Чен закончил свои телодвижения и явно намеревался свинтить и бросить меня одного с подменённой женщиной.
— За обман, за то, что подменили меня на другую и за то, что не отразили все мои переломы в истории болезни. Только учтите, дело может быть опасно.
— Врачи опасные?
— Спецслужбы, конечно. Они установят слежку за Вами, прослушивать будут, шпионов подсылать. Вас могут допросить или даже похитить. Вы можете пропасть.
Я хотел было, спросить, будут ли спецслужбы подбрасывать мне в постель голых девушек, как это было с её бывшим, но меня опередил Чен.
— Господин начальник, — поклонился он. — Пока я не пропал, отвезу документы нашему клиенту, в прииск. И финансисты велели передать, что готовы осуществить вывоз твёрдых бытовых отходов для того графа, только Вам надо сообщить дату и сколько человек им привлекать. Все расходы за счет организации. Всё, я пошёл, пока дела не приняли совсем опасный оборот.
Пока говорил, ни один мускул не дрогнул на его лице. Железная выдержка, стальные нервы, красавец. И он сбежал, бросив меня одного!
— А где больница? — я уцепился за спасительную соломинку.
— Ну, в Воронеже, конечно.
— Вам придётся нанять адвоката оттуда. Дело подсудно воронежскому суду.
— Точно? Это Вы правду говорите или Вас спецслужбы заставляют?
— Точно. Подсудность по месту нахождения истца.
— Вот ведь! А как же мне нанять адвокатов в Воронеже, если я в Кустовом?
Я многозначительно пожал плечами:
— Туда ехать.
— Это опасно. Следят ведь.
— Ну, как следят? Присматривают. Тоже ведь неплохо. Вы потеряетесь, колесо проколите, а они рядом, в обиду Вас не дадут. Опять-таки, видите, какой Вы важный человек, раз спецслужбы на зарплату шпионов деньги тратят. С Вас десять рублей за консультацию, кстати.
* * *
Я постучал в двери с безликой блёклой надписью «Региональное общество исследования общественных явлений и межнациональных отношений».
— Константин! — поприветствовал я агента, тот читал книгу без названия, что-то дочитал и аккуратно положил закладку.
— Аркадий, здравствуйте, чем обязан?
— Хотел спросить за одну даму. Некую Ягрынину Софью Андреевну, из Москвы, занималась туризмом.
— И что с ней?
— Говорит, что за ней по всему миру следят спецслужбы, теперь она месяц прячется в Кустовом. Ну или у неё шизофрения.
Он на пару секунд задумался.
— Шизофрения — замечательная болезнь, Аркадий, открывает столько возможностей для приключений. Вы за этим пришли?
— Нет, у меня разговор по Вьюрковскому, — от этих слов он лишь печально вздохнул, — и, внезапно, по государственным интересам империи в Южном Алы Тау.
— А вот это уже интереснее, хотя и несколько выходит за пределы моей компетенции.
— А мы попытаемся их в компетенцию всунуть.
— Излагайте, — ещё раз вздохнул он и пододвинул к себе блокнот.
— Допустим, империя традиционно рассматривает Степь, как некое мозаичное явление без ярко выраженного государственного центра.
Он кивнул, мои слова укладывались в неозвучиваемую, но проводимую империей политику.
— При этом есть напряжённость с Британией насчет освоения Степи. С одной стороны, война с бриттами никому не нужна, а с другой, география как бы намекает, что Степь — она рядом с нами, а не ими.
— И тем не менее, они далеко раскинули свои, как Вы выражаетесь, интересы, — поправил меня Константин.
— Это так. А теперь есть конкретный каганат, то есть часть этой мозаики, которая, к тому же, граничит с русской Сибирью, готовый принять конституцию на русском и своём национальном языке, планирующий ввести денежное обращение — рубли.
— А чего бы ему так поступать? Есть конституционные процессы?
— Ага, — кивнул я, вспомнив Канцлера, который сейчас это конституцию очень художественно ваяет.
— А банковская система у них есть?
— Это первый вопрос. Я хочу, чтобы ваши попросили один из местных банков принять на работу человечка, молодого… Просто поучиться банковскому делу. А завтра он при нашей с вами поддержке создаст банк в кагатане и будет оперировать рублями ввиду отсутствия иной национальной валюты.
— Британцы могут воспринять это, как скрытое влияние императора. Будет скандал.
— Это будет инициатива местного правителя и одного его министра.
— Как зовут министра? — едко ухмыльнувшись, поинтересовался агент.
— Аркадий Ефимович его зовут. Будущего министра, как мне кажется.
— Да, такое влияние в интересах нашей службы, особенно, если мы можем провести это, как свою спецоперацию.
— А Вы оформляйте меня, как завербованного Вами, я подпишусь под этим.
— А что хочет наш агент и будущий министр за то, что включает каганат в орбиту имперских интересов?
— Когда умрёт Вьюрковский…
— Если умрёт. Опять Вы за своё?
— Если умрёт. Так вот. И я окажусь его наследником…
— Если окажетесь.
— Ну да. Я прошу поддержки службы в том, чтобы я получил его владения и статус владетеля.
— Ещё один владетель, это, в целом хорошо. Но Вы затеяли рискованную игру, Аркадий. Вы можете в такой игре погибнуть.
Я кивнул, но не стал говорить, что если не выиграю такую игру, то мне один хрен мой Предок-Покровитель с птичьим лицом пообещал сделать «вжух» и в этом случае я погибну уже окончательно.
Глава 10
Семейный подряд
После скомканных телефонных переговоров, состоялась и личная встреча с рекомендованными на Чёрном рынке подрядчиками. Николай Викторович (Иван Иванов!) описал их, как совершенно нетипичных и удивительным образом некриминальных людей. Которые, тем не менее, провернули полторы дюжины странных хищений, при этом ни разу даже не попадая в поле зрения полиции.
…
Рекомендуемые службой учёта Чёрного рынка люди ждали меня в промзоне возле грузовика с голубой кабиной.
Учитывая, что я туда тоже приехал на грузовике, со стороны это можно было принять за встречу грузоперевозчиков, тем более что официально я им и был.
Притормозил, вышел и поздоровался со всеми. Всего их было четверо, отец лет под пятьдесят и трое сыновей, один сильно старше и двое младших, примерно мои ровесники (если считать, что мне двадцать два).
Три брата были похожи и не похожи друг на друга одновременно. Все высокие, жилистые и худые. Старший черноволосый, волосы чёрные прямые как у индейца, у среднего просто чёрные и слегка вились, у младшего они были длинными, но коричневыми как у отца. Старший и младший курили, а средний нет. И одет каждый был очень по-своему, вероятно, исходя из своего собственного характера.
— Дядя Ваня, — подал руку мне отец семейства, немолодой крепкий мужчина с внимательным цепким взглядом серых глаз.
— Артём, — представился я.
— Ну зачем же, Аркадий Ефимович, мы Вас видели в местной газете «Кустовой тудей», публикация «Молодая звезда московской адвокатуры озаряет кустовской небосвод».