— Филиновы — одно из ключевых семейств… Ну вообще-то, было что-то около семидесяти родов, в том числе и Ваш, которые создавали, строили и учреждали город. Богатые, сильные, опасные, влиятельные. Многие вне закона. Ваш пра-пра-пра-пра дедушка занимался переписыванием законов империи для адаптации к вольному городу. И увлёкся.
— Вот уж не знал, что бегаю по судам по законам своего предка, — с неискренним восторгом отозвался я. — А что по поводу некоего упомянутого родового гнезда?
— У вашего пра-пра…
— Дедушки, не надо степеней родства, — перебил я его. — Ты двигай к сути.
— У того Филинова проснулся талант в области юриспруденции и через какое-то время он увлёк этим и своих детей. Они поехали учиться юридическим наукам в столицу, да так там и остались. Постепенно весь род переселился в империю.
— И заодно потерял боевой задор. А дом?
— Особняк продал уже внук спустя много лет после смерти пра-пра…
— Я понял.
— Ну зачем особняк Вашему роду, если никто не бывал в вольном городе больше тридцати лет? Это было больше ста лет назад.
— То есть родовое гнездо Филиновых больше не Филиновых?
— Его тогда купил какой-то отставной полковник. Спустя несколько лет проиграл в карты. Покупатель основал в нём бордель.
— Зашибись у нас тут порядочки!
— Не волнуйтесь. Потом бордель разорился.
— Бывает и такое?
— Там был доходный дом. Потом его купил и отремонтировал один беглый турок. А его правнуки давно вернулись обратно в свою Анталью. Последний представитель их рода, который жил в доме — умер от цирроза печени девять лет назад.
— И?
— Всё. Это конец увлекательной истории семейного особняка. Он находится в центре. Ну то есть, теперь это центр. Когда строился, наверное, это была окраина. Город был крошечным. Триста метров от дома Правителя и чуть дальше от Центральной площади. Дому больше двухсот лет, точнее никто не скажет, и сейчас он в запустении.
— Погоди, старый турок умер, и никто не оформил наследство?
— Ну, получается, что так.
— Но родственники у усопшего есть?
— Есть. Два года назад они даже хотели продать дом, названивали из Турции моему начальнику. Бывшему начальнику. Но наследство не оформлено, а они сами двоюродные, документов на русском нет, в наследство не вступали, вот и не могут теперь продать.
— Добудь мне координаты тех турок.
— Это будет сложно. Может возьмём трехэтажное здание за двадцать? Я могу поторговаться и сбросить до шестнадцати. Наверное.
— Плевать теперь на трехэтажное! Ты меня заинтриговал. Всё, мне бежать пора.
…
Мы с Джо как ураган ворвались в кафе, где неизменно заседал Танлу-Же.
Против сложившихся традиций, он не сидел чинно за столиком, а стремительно расхаживал взад-вперёд, как тигр по клетке.
Его охрана, за исключением двух бойцов, отсутствовала, скорее всего, чтобы не попадаться на глаза разгневанного босса.
Прежде чем Танлу-Же обратился ко мне, я вздёрнул руку и сказал:
— Я кое-что придумал. Ну, чтобы освободить Нианзу.
Танлу-Же с резким шумом, как боевой конь, выдохнул обоими ноздрями и приосанился:
— Слушаю.
Глава 5
Специалист по побегам
— Помните Василия?
— Нет, мне сейчас не до отвлечённых воспоминаний, — нервно дёрнул головой разгневанный Танлу-Же.
— И всё же давайте вспомним, это сейчас важно, — я старался проявлять максимальное терпение, где-то понимая, в качестве фона, что это его подчинённого похитил мой враг и вообще китайцы попали в эту историю из-за меня. То есть формально, моей вины нет, но при этом нехитрая причинная связь очень явно прослеживается.
— У меня, Аркад Ий, тоже была идея. Простая как рисовое зёрнышко. Я собирался просить Вас сесть в грузовик, которую пригонят в течение часа и ехать к Вьюрковскому, предлагать выкуп за нашего человека, — Танлу-Же говорил по инерции, озвучивая те невесёлые мысли, что были у него до моего приезда.
— Ну, Вы же понимаете, что в таком случае просто потеряете и меня тоже. Причём просто пожизненная каторга мне точно не светит?
— Он же Вас помнит, как водителя доставки грузов?
— Для туповатого молдаванина было бы крайне нелогично заниматься переговорами.
— Согласен, вариант слабый… У нас просто нет другого парламентёра или адвоката, чтобы послать и предложить денег.
— Ему не нужны деньги, он о задержанном в полях человеке наверняка даже не знает.
Китаец расстроенно вздохнул и вспомнил о начале нашего диалога:
— Что там за Василий Ваш?
— Некоторое время назад мне нужно было освободить из каторги одного, по иронии судьбы, степняка.