Василий на такое чудесное проявление логистического колдунства лишь едва слышно зарычал:
— Ну говорите уже, говорите.
— Да, нужно кое-откуда сбежать.
— Это был самый странный и довольно прибыльный заказ… Но мне нужны постоянная работа и стабильность. Я ведь не шучу, действительно пытаюсь исправить свою жизнь, даже паспорт новый купил, — он достал из нагрудного кармана робы книжку паспорта.
На мой искушенный взгляд документ выглядел чересчур новым.
— Имя оставил, традиция… — он горько вздохнул.
— А я Вас нанимаю на работу, Василий!
— Разовый побег — это не работа, — с надрывом выдавил из себя он. — И потом, я не хочу больше нарушать закон.
— Ну, сделать честного человека из Вас я не берусь, но… Чтобы сбежать, ничего нарушать не надо.
— Как это?
— Я объясню. И потом, после процедуры я буду счастлив пригласить Вас на работу на прииск, специалистом в области обеспечения безопасности, указывать на слабые места, на потенциальные места проникновения, возможности краж, нападений, хищений и так далее. Ваша способность видеть слабые места системы найдёт применение.
— Ну… мне надо подумать, взвесить.
— Не надо. Мы сейчас выйдем из этого склада, и Вы сюда не вернётесь, уйдёте не оглядываясь, даже не сдав свою форму. Вы попросту сбежите с работы, как, наверное, делали уже много раз в этой жизни.
— Ладно. Но это последний раз!
— Нет, не последний.
— Совершу для Вас побег и баста!
— И снова нет. Когда-нибудь Вам надоест работать на меня, и Вы снова сбежите. Но при этом я буду единственным, кто на Вас не обидится за это. Потому что такова Ваша природа, а против природы переть глупо.
Машина китайцев стояла заведённой, это был коротковатый низенький автобус, водитель даже на взглянул в нашу сторону, когда мы захлопнули дверь и тронулись.
— Лавка дядюшки По! — словно таксисту, озвучил водителю, тот снова не повернулся. — Босс наверняка захочет посмотреть и поучаствовать, но пусть уж сам туда придёт.
— Я его приглашу. Сам. — с сильным акцентом и словно преодолевая некое сопротивление, ответил мне водитель и замолк до самого места назначения.
Мы высадились и прошли в лавку.
Торговец, который ранее уже имел дело с Василием, покачал головой.
— Водки принести? — шёпотом спросил он меня, показывая на опытного «убегатора». Спрашивал он, опираясь на опыт прошлой подготовки, когда Василий прибухивал, пока его готовили.
— Пока не надо.
Осознавая уровень ответственности, торговец пригласил двух помощниц-родственниц. Одна немолодая, матёрая и молчаливая как водитель, сразу же стала снимать с Василия мерки. Вообще китайцы работали сплочённо, собранно, делали общее дело.
Другая родственница, более молодая, хотя судить о возрасте китаянок — дело совершенно неблагодарное, плавным и, я бы даже сказал, ласковым движением потрогала его причёску и локоны.
— Э! Волосы зачем? Не троньте волосы, на такое я не соглашался
Она улыбнулась и лишь как-то по-особенному погладила его по щеке. Василий почему-то немедленно заткнулся.
— Отлично, работа началась.
— В степняка? — тоном опытного визажиста спросил дядюшка По.
— В него.
— За пару часов подберём одежду из запасов, для аутентичности образа, потом эликсиры изменят форму глаз и сделают пигментацию кожи. Руки натрём травами, будут смотреться, как будто из Степи не вылазил. Руки очень сильно выдают человека. Ногти поджелтим, грязи добавим, зубы обработаем, будут временные тёмные пятна и серость. Брови выкрасим, волосы само собой, стопами займемся, вдруг его разувать будут.
— Серьёзный подход. В прошлый раз такого не было.
— Прошлый раз на кону не стояла жизнь и свобода всеми любимого Нианзу.
Не стал ему говорить, что тогда на кону стояла жизнь не всеми любимого родственника Юбы (даже тот его не сильно ценил), но решил смолчать.
— Понадобится пара часов. Потом — забирайте.
— Василий, — я присел перед ним. Молодая китаянка всё ещё массировала ему лицо, так что по ощущениям с ним можно было делать всё что угодно.
— Ммм… Да, барон.
— Ситуация такая. Это не вполне законная каторга. Это частная каторга Вьюрковского. Его личная Изнанка и там добыча макров или пёс его знает, что он там ищет. Но это вторично. Туда попал паренёк, китаец, зовут его Нианзу. Его приняли за степняка.