— Кстати об этом, что там по баблу? — деловито продолжил средний.
— Взял в кассе завода денежку и привёз.
— Бате отдай, — довольным голосом резюмировал «средний». — А мы тем временем распишемся в бумажках.
Они разместились в безликом и никому не нужном скоплении деревьев на краю огромного поля. Можно было бы назвать этот микролесок посадкой, только эту растительность никто не сажал, она была частью природы и естественного хода вещей.
Там, в лесочке, они построили временное, но довольно просторное жилище, для чего использовали оставшиеся после варварских вырубок (скорее всего это делали контрабандисты для своих целей) брёвна. Строение не было «срубом», скорее это большое квадратная яма, где пол и стены выполнены из брёвен и всё это засыпано уплотнённым суглинком, местным грунтом.
Самолёт стоял на возвышенности, некоем прямоугольном основании, собранном из камней и того же уплотнённого грунта, при этом был с четырёх сторон закрыт плотно растущими деревьями. С трёх сторон «живыми» и с одной — прикрыт прочным сплетением ветвей.
Для размещения самолета они вырубили участок в самом непролазном месте в десяти метрах от дома, но так его профессионально замаскировали, что если бы в Кустовом была авиаразведка, то точно не смогла бы ничего увидеть.
Люди они были инициативные, рукастые, но, при этом, достаточно странные и что называется — закрытые.
Возле жилища дополнительно построен сарай, огорожен двор, оборудована зона готовки, а готовили они на обычном костре, правда, заложенном с трёх сторон камнями.
Вот эти — точно не погибли бы на необитаемом острове, а построили свою маленькую ворчливую (предоставленные сами себе, они перманентно бурчали на себя и друг на друга, подкалывали и шутили) цивилизацию.
Именно такие люди в моём мире в брянских и белорусских лесах построили партизанское лагеря.
— К сожалению, нам придётся сняться с этого места, — собравшись с силами, сообщил я.
Они вздохнули, но не сказали мне ни слова, только переглянулись.
По-честному я предупреждал, что пребывание в полях у озера — штука временная, но какое время на это потребуется не говорил, чтобы не обмануть ожиданий.
Они тут по всем признакам окопались на год, а сейчас надо уезжать. Попахивает лёгким разочарованием.
— Есть время на сборы? — сдержанно, с достоинством спросил Дядя Ваня.
— Да, конечно.
— Нас увольняют или мы всё ещё нужны? — мягко улыбнувшись и глядя в глаза, в лоб озвучил совершенно иной, явно беспокоящий семейство, вопрос Фёдор.
— Вы нужны, ни о каком увольнении не может идти речь. — поспешил заверить их я. — Мы перебазируемся, тут становится опасно.
Мне даже показалось, что они с некоторым облегчением выдохнули.
Я пригнал грузовик и прежде, чем начать грузить в него то, что он повезёт в кузове, семья плотно поела какой-то картошки с тушёнкой, приправленной странными специями и почти без соли.
Меня само собой, тоже покормили.
Они были необычно молчаливы, но, против моих ожиданий и опасений, не выглядели особо расстроенными, скорее они готовились к новому жизненному этапу.
Потом они без всякого трагизма вынесли все канистры, инструменты и пожитки и сложили. Они не стали в разочаровании от предстоящего переезда ломать своё временное жилище, а напротив, закрыли и заблокировали вход от диких зверей так, чтобы если им понадобится, вернуться сюда, а если придут посторонние люди (скорее всего такими могут оказаться только контрабандисты), то те смогут воспользоваться строением и оценить его размер и надёжность.
Про такую взаимовыручку без надежды на возмещение затрат и усилий, я слышал только в отношении Сибири и северян.
Сборы шли деловито, достаточно быстро, организованно и практически без разговоров.
Перемещение самолёта в новое место производилось нами самым простым путём.
Когда всё, что нужно погрузить в грузовик было в него помещено, самолёт выкатили, развернули, проверили, мы с Федором уселись в кресла пилотов, дали «от винта», чтобы пыхча и жужжа взлететь в направлении нового места дислокации.
Я не мог полностью рассказать семейству, что произошло, но Фёдор с пониманием отнёсся к тому, что город нужно облететь по большой дуге и на максимальной высоте.
Если первое место дислокации расположения было скорее на юге или юго-востоке, то новая «локация» — к северу от города Кустовой.
Двигатель задорно гудел. Мы поднялись выше, резкий ветер свистел в ушах и тут я начал понимать, зачем пилотам такие плотные и тёплые шапки, очки и крем, защищающий от ветра, мороза и солнца.
Фёдор уверенно рулил, одними губами матюкаясь, справляясь с капризным боковым ветром. Внизу пару раз показывались нитки дорог. Город мы так и не увидели, маневрировали по компасу.