На проходную я не пошёл, а направился в пивную, что была рядом с ней.
Небритый и недружелюбный продавец посмотрел на меня крайне неодобрительно. Уж больно я отличался от обычных обитателей этого района.
— Вы Макар?
— Ну, допустим. Может и Макар.
— А у меня для Макара пять рублей.
— Это точно для меня. Гоните деньгу!
— Для начала, — я обернулся, чтобы убедится, что рядом никого нет, — я от Николая Михайловича. И мне нужно познакомится с машинистом южных составов, которые собираются отправляться в Кустовой.
— Вам это зачем? — он хоть и не убрал просящую руку, но осматривал меня с изрядным сомнением.
— А что, чтобы знакомиться с машинистами южных составов обязательно быть в робе с номерком на груди?
— Как правило. А Вы не шпик, часом?
— Нет. У людей благородных тоже бывают проблемы с билетами.
— Тогда с Вас десятка, как с благородного, — радостно осклабился находчивый бармен.
— Бляха! Ну, хорошо.
Небритое звено коррупционной цепочки проводил меня к машинисту, который оставил замызганную кружку с пивом, хлопнул двумя ладонями по коленкам и бросил многозначительное:
— Двадцать пять. В кассе оно столько же стоит. А у меня вид!
Продавец пива, местный наливайкин, уже получивший от меня червонец, развернулся и ушёл, показывая, что дальнейшее развитие событий, как и то, что мы можем не договориться, его не волнуют никак.
— В целом, меня устраивает. Но мне бы детали.
— На кой хрен тебе детали? — машинист допил пиво и посмотрел на часы. — Отбытие у нас через три часа. Советую заправиться в дорогу.
— Чем? В каком смысле заправится?
— Пивка с собой взять, само собой. Мы же с таким видом поедем! А груз у нас мирный и скучный, чёрный уголь, пограничникам на нас плевать. Одену тебя в запасную форму помощника машиниста. Всё равно основной машинист у меня после своих гулек спит как собака, будешь заодно помогать. А чтобы не скучно, пиво!
— А разве начальство не запрещает?
— Эх, темнота! Я сам себе начальство. Документы уже выданы, запрошу у диспетчера и погнали. А на границе погранцы только контрабанду ищут и всё больше на вывоз с вольных земель. Кто повезёт их туда? А на беглого ты не похож. Так что если ты согласен, то гони аванс и знакомиться будем. Митяй!
— Игнат! — неосознанно, но вполне себе привычно, в очередной раз соврал я.
Глава 13
Граница
В прошлом своём мире я прожил долго и, казалось бы, насыщенно, повидал тоже немало. Но!
Сейчас-то я ехал на паровозе, то есть в паровом локомотиве, наслаждался шикарным видом и выполнял крайне важную и ответственную функцию — ничего не трогал руками.
Дмитрий Карпович, он же «Митяй» управлялся с управлением сложной машиной сам.
Для начала, ещё в депо, он загнал меня в кабину железной громадины и выдал потасканную безразмерную одежду и прокопчённую фуражку. Так я был посвящен в железнодорожные рабочие, со словами: «Смотри, не потеряй, твою мать!».
Ну то есть слово «потеряй» было несколько иным, тоже на «п», по звучанию гораздо ближе к «пролюби», но смысл мне более чем понятен.
Свой костюм я аккуратно сложил и убрал в большую холщовую сумку, а вот папку с документами продолжал носить с собой, только плотно закрыл, чтобы бесценное прошение не покрылось угольной пылью и гарью.
На одежде были просто невероятных размеров внутренние карманы, куда я и пристроил папку, так что руки мои освободились.
Кабина просторная, это прямо-таки громадная комната для балов или массовых застолий, причём всё в ней имело смысл и назначение.
Некоторую работу Митяй, после небольших колебаний и сомнений в моих способностях, мне всё же поручил.
Локомотив был соединён жесткой сцепкой с открытым полувагоном, на котором был навален уголь в громадных, иногда с конскую голову, кусках. Всё же, говоря о том, что паровоз топят, надо понимать это буквально. Только топлива он жрёт в громадных количествах. На то он и паровоз.
Митяй дал мне большую совковую лопату и кивком указал на низенькую вагонетку. Это, кстати, была вся инструкция помощника машиниста, то есть больше мне никто ничего не сказал и не объяснил.
Эту вагонетку я, орудуя длинной и как почти всё тут, грязной металлической ручкой вагонетки, откатил через свободно открывающуюся в обе сторону дверь в задней части кабины и нагрузил углём из полувагона. Каталась вагонетка по выемкам, то есть как рельсы, только наоборот — полозья утоплены в пол, причём имелся и мост из полувагона в локомотив. Если в выемки попадали куски угля и мусор, то угольная тележка разгневанно гремела колёсами, с хрустом проезжая по мусору.