— Давай сюда контакты, не надо с ними общаться, — допускаю, что Цветлан лучше, чем я, в дипломатии, очень даже допускаю, потому что дипломат из меня примерно так же, как капитан пиратского судна. Но в данном случае речь шла о моём родовом поместье, поэтому…
— Занимайся, прошу тебя, сделками по постепенному выкупу домов по улице Вестминстерская.
— Хорошо. Что-то кроме этого ещё поискать?
— У меня после поездки голова кругом, так сразу не соображу. Будет время, посмотри объекты в районе медного завода.
— Что конкретно ищем?
— Небольшое строение, метров триста-четыреста, отдельный въезд, возможность установки крана или кран-балки, своя парковка.
— Типа автомастерская? А Вас не смущает, что по городу эта бизнес-ниша уже перенасыщена? Или я чего-то не знаю, и у нас тут скоро автозавод вырастет?
— Может и не знаешь. Ладно, гони инфу по туркам…
…
Константин и Дмитрий встречали меня, лихо выпучив глаза и стоя по стойке смирно, дружно (но негромко) гаркнули:
— Здравия желаем, господин посол!
— Не знал, что в секретной службе принято стебать своих тайных агентов, — недовольно пробурчал и встал бочком, скрестив руки на груди и показательно обидевшись.
— Разрешите поздравить с успешным началом дипломатической операции, господин посол? — широко ухмыльнулся Константин.
— Не уймётесь никак? Ну ладно, типа разрешаю, поздравляйте.
— Аркадий Ефимович, довожу до Вашего сведения что Вы представлены к награде — медаль «Знак императорского благоволения» и его предварительно согласовал сам государь.
— Когда вручение?
— После оформления, это занимает от двух недель до нескольких месяцев.
— Ладно, буду знать.
— Разрешите садиться, господин посол?
— Мы будем сегодня серьёзными или как? Или я пошёл?
Константин показал мне на три новенькие кресла, стоящие друг напротив друга, и мы все уселись
— Так что Вам разрешили рассказать, Аркадий?
— Ничего не разрешали, не запрещали. Короче, государь расспрашивал про дипломатию и конституцию каганата.
— И?
— Ну, в целом он одобрил идею внедрения конституции в степном каганате, как возможности эксперимента. Но это далеко не всё.
— А что ещё?
— Согласовал создание там банка, торговли, железной дороги и местного казачества.
— Казачества?
— Ага, я вот прямо сейчас смотрю на будущего руководителя Южноалтайского казачества, — повернулся в направлении Дмитрия.
— Э, Аркадий, Вы уж не бурейте, голубчик, на моего заместителя рот-то не разевайте. Я Вам его не отдам.
— А кто сказал, что я его заберу? Наверняка Вас пошлют в каганат вместе с ним, присматривать за мной и новым конституционным проектом. Дмитрий будет рулить созданием казачества и военной поддержкой дружественному кагану, Вы — создавать агентурную сеть.
— Такое не Вам решать. Да и в Кустовом я недавно, зачем меня ещё куда-то перемещать?
— Это точно, не мне решать. Но простое прогнозирование показывает, что вероятность такого развития событий высока.
— Поживём-увидим, — недовольно нахмурился он. — Надеюсь на этом новости заканчиваются?
— Из того, что могу сказать, да.
— Когда Вы в каганат?
— Судя по вопросу, Вы больше претензий к моему самолёту не имеете?
— Имею. Мы его заберём, и Вы будете взлетать в разрешительном порядке, — вздёрнув вверх подбородок, победно улыбнулся агент.
— А у вас и пилоты есть?
На это Константин отвёл глаза и не ответил.
— Официально сообщаю любимой мной службе, что самолёт является собственностью дипломатической миссии, по принципам экстерриториальности он не подчиняется требованиям имперских или республиканских властей и нападение на него будет считаться актом войны, несмотря на наши дружеские отношения. Полагаю, что проведение каких-либо мероприятий подобного рода потребуют самых высоких согласований.
По мере того, как я говорил, улыбка Константина меркла, на последних словах он сжал челюсть и даже слегка скрипнул зубами.
— К вопросу — когда? Жду, когда назначат посла Кустового в каганате, тогда и начну мотаться. На самолёте дипломатической миссии.
— Ладно, мы пока забудем про самолёт, хотя полагаем, что он прибыл в город не вполне законно…
— Это просто предположение секретной службы. Домыслы. А пока ожидаю решения Кротовского, кстати давненько я его не видел, а здесь ещё кое-какие мероприятия произведу.
— Из разряда таких, что мне за Вас будет, во-первых, стыдно, во-вторых, страшно?
— Жалеете, небось, что в Кустовой попали, а, Константин?
— Жалеть нельзя. Такого нет в моей служебной инструкции.