— Добрый день, мастер Танлу-Же, это Аркадий.
— Пусть над Вашей головой всегда светит солнце и поют птицы.
— Спокойно ли на строительной площадке?
— Вчера ходил какой-то странный тип, высматривал, но не более того.
— Мне помощь нужна небольшая.
— В Вашем распоряжении.
— У меня тут Тайлер в запой ушёл, а мне надо его в себя привести. Может традиционная китайская медицина мне чем-то помочь?
— Вам нужно, чтобы он снова был прежним Тайлером, здоровым, бодрым и слегка пьяным или Вы хотите, чтобы он навсегда забыл спиртное и отказался от его потребления?
— Первое. Не стоит ему бросать пить. Алкоголизм — это несущая стена его личности, убрать её, всё рухнет.
— Привозите, мы поможем. Я пока дам распоряжение, для начала его отмоют и попарят в травах.
…
Передавая Тайлера на руки китайским врачевателям, осведомился у Танлу-Же, как там дела у Василия и Нианзу?
— О, хвала Вашему Предку, они уже соображают, но пока ещё слабы, личности полностью вернулись, хорошо кушают и скоро предстанут во всей красе.
— Как думаете, сколько Вашим понадобится, чтобы вернуть моему приятелю человеческий облик?
— Ну, чтобы он стал здоров как бык, ему бы месяц не пить.
— К чему ему столько здоровья?
— Завтра к утра проспится и можете забирать.
— А Вы не составите мне компанию, хочу кое-куда съездить, посмотреть.
— Новый объект и бизнес-план?
— Интересный вопрос. И да, и нет.
— Тогда тем более поеду.
Танлу-Же легко впрыгнул в кабину грузовика, словно ему было восемнадцать, и мы поехали.
К его удивлению, мы доехали прямо к центру, проехали по краю площади и мимо дома Правителя и нырнули в боковую улочку, где буквально через сто метров остановились около кирпичного забора.
Уверенным шагом направился на противоположную сторону и постучал в ворота. Китаец смотрел на мои передвижения с любопытством.
Там мне долго не открывали, но, в конце концов открыл строго подстриженный и гладко выбритый, седой как лунь старик.
Я вытянулся по струнке.
— Здравия желаю! Господин подполковник! Разрешите обратиться?
— Разрешаю.
— Барон Филинов, адвокат.
— Барон? В каких войсках служили?
— Не довелось!
— Жаль.
— Так точно, жаль. Но к военным со всем уважением.
— Спасибо и на этом. Зовите меня просто, Валерий Андреевич.
— Так точно! Мы с Вами общались по поводу Вашего покойного соседа.
— Ах да, про Джалала. Приятный был молодой человек. Весёлый.
Молодым он был только в классификации семидесятилетнего подполковника, но я не стал спорить.
— Байки любил травить. Врал с три короба, но весёлый. Так что Вам угодно, барон?
— Родственники вступают в наследство и продают дом.
— Это, что называется, и плохие новости, и хорошие. Кому хоть продают?
— Мне, — пожал плечами я. — Вообще-то это моё семейное гнездо. Бывший дом Филиновых. Родовой.
— А большая у Вас семья? Шумная?
— Я одинок.
— Жаль, было пусто, станет пусто.
— Мой особняк станет посольством одного степного каганата. Дипломатической миссией.
— Дипмиссия и дом?
— Ну да.
— А так разве можно?
— Ну, североамериканские президенты живут и правят в своём Белом доме. Нечто похожее делают европейские монархи. Чем мы хуже?
— Надеюсь, у Вас не будет тут столпотворений. А то это был бы перебор.
— К сожалению, нет.
— Понял. Желаете испить чайку?
— Нет, много дел, простите, Валерий Андреевич.
— Тогда чем могу служить?
— Можете. Думаю, раз Вы Джамала хоронили, то и ключи у Вас от внешнего забора и от дома. Проводите, покажете.
— Ключи дам, а проводить… Тяжелые воспоминания, печать смерти и запустения. Не думайте, что раз я стар, то готов встретить костлявую. Я молод душой, а некоторых неприятных аспектов нашего мира предпочитаю не замечать.
— Ну, тогда мы сами.
— Вот приберётесь, обживётесь, выветрите дух уныния и разрухи, согреете человеческим теплом, тогда и зовите на чай или что покрепче.
…
Тяжёлый ключ в связке пронзительно заскрипел, продавливая заржавевший механизм навесного замка, но с задачей всё-таки справился.
Ворота «приросли», так что пришлось с силой сдвигать одну створку так, чтобы можно было пролезть.
— Мы находимся в самом центре, но этой улицы я никогда не видел.
— Так всегда бывает, знаешь город всю жизнь, а потом в центре обнаруживаешь пожарную каланчу, — я указал на трёхэтажную башню, стоящую посреди участка, узкую, старую, совершенно непонятного назначения.