— Можно?
— Да, представьте себе, можно жить и не страдать годами, заламывая руки и обвиняя родителей. Не нравится имя — смените. Только ради Предка, не нойте. Всё, консультация закончена, с Вас два рубля.
— А вроде же десять?
— Уложились с Вами в два.
Когда дверь закрылась, я взял трубку и набрал следующий номер телефона испанского отеля.
— Ола! — с дичайшим акцентом поздоровался я.
— Buenas tardes!
— Отел дос ракос? — спросил я, сверяясь с записями, которые сделал в библиотеке с испанского разговорника.
— Си.
— Соу русо. Пор фавор абле сеньор Мещеряков!
Трубка задумалась и выдала мне не тот же ответ, что выдавали другие отели:
— Por favor espere un minute!
После трубка легла на стол. На стол, но не на рычаг, то есть… Фиг знает, что они мне ответили, что-то там про минуту.
Внезапно в трубку снова раздались гудки и в первый миг я расстроился, но потом понял, что это не короткие гудки сброса, а гудки самого вызова.
Почти минуту гудки долго и протяжно сигналили мне в ухо, как далёкие пароходы в непроглядной ночи, когда трубку наконец-то взяли.
— Да! — ответил мне бодрый и жизнерадостный голос моего заказчика Мещерякова.
— Добрый день.
— Кто это?
— Это Аркадий Филинов, Ваш адвокат. Помните меня такого?
— А… Ну да, Аркадий. Чего звоните?
— Ну как же. Я для Вас дело выиграл против банка, Вы мне пять тысяч должны.
— Ах, деньги… Ну что Вы о простом, о мирском?
— Александр Дмитриевич, я крайне недоволен, Вы сняли деньги, полученные от заказчика на производстве и вместо того, чтобы расплатиться со мной и заплатить рабочим зарплату, укатили в Испанию. Как это понимать?
— Аркаша, ну что ты такой тупой? Вот так и понимать. Я дело выиграл.
— Я выиграл.
— О нет, адвокатишка, я ответчик, собственник и это я выиграл. Да и много ты сделал? Пфф… Сходил один раз в суд, да пару бумажек написал? Халтурщик. Да, выиграл твоими руками, но победа-то моя! Теперь мне никто не страшен, в том числе и ты сам.
— А страх это всё, что Вас мотивирует?
— Деревенский ты дурачок, Аркашка. Осёл у водопоя. Денег он захотел. Пошёл ты ко всем херам! Ничего я тебе не дам. И не смей больше звонить. Руки он мне выкрутил тогда, щегол желторотый. Заставил аванс заплатить. Да я вернусь, поговорю с реально опасными людьми, и ты мне эти деньги сторицей в зубах принесёшь. Ты не знаешь, с кем связался! Подлец, денег он ещё захотел! Кровью писать будешь и мамочку звать. Бояться меня будешь до ко…
Я положил трубку на рычаг.
Нам не страшен серый волк.
Я, конечно, понимал, что к этому идёт. Мне даже важно было услышать определённые слова, чтобы потом не оказалось, что я чего-то не так понял. Однако он здорово меня разозлил, чего уж там.
С холодной яростью встал, открыл сейф, достал документы по секретной службе и стал писать. Что характерно, я изливал ярость не на Мещерякова. Но такая штука как злость тоже нужна.
В секретную службу его императорского величества.
От: барона Филинова Аркадия Ефимовича
Донос.
Довожу до вашего сведения, что, в соответствии с абзацем два статьи восемь третьего раздела циркуляра по выявлению иностранных шпионов и лиц, одержимых демонами…
Я работал собранно, быстро, слова сами приходили на ум и ложились на бумагу так, как и надо.
В какой-то момент зазвонил телефон.
Остановившись на дате своего опуса, посмотрел на аппарат.
Выждав пару секунд, он затренькал снова.
— У аппарата.
— Филинов, ты всё ещё жив?
— И Вам не хворать, Амвросий Дмитриевич.
После общения с Мещеряковым, хотя там всё прошло вполне закономерно, Вьюрковский меня уже не трогал и не волновал.
— Ты что — грёбанный Иисус?
Поджав губы, я перечитал список и обнаружил там так же и Сына Божьего.
— Как скажете. Что, собственно, заставило Вас оторваться от плотного графика и найти время на бедного адвоката? — изображая улыбку, я нашёл место в доносе, где исправил точку на запятую и вписывал «во время звонка с угрозами упоминал некоего Иисуса».
— Бедный адвокат — это оксюморон. Филинов, ты верно, не боишься, что я захвачу твоих родственников в плен, как заложников?
— Ой, как страшно! Амвросий Дмитриевич, ну у Вас же самого был момент трудных отношений с семьёй.
— Пробивал значит меня по базам данных? — перебил меня Вьюрковский.
Выражение «базы данных» в списке по изобличению одержимых демонами не значилось, печально.
— Так вот, — продолжил я с разочарованным вздохом. — Если бы в этот момент Ваш, назовём это, недоброжелатель, захотел всех Ваших родственников, включая неверную невесту, взять в заложники, а ещё лучше просто убить, тем самым сделав Вас патриархом, насколько бы Вы испугались такого поворота событий?