— Начнём с кресла. Вот, прекрасная обновка для каганской жо… монаршего седалища.
— Это мне надо, это я люблю.
Мы вдвоём, великий каган и министр, словно не доверяя нижестоящим чинам, отставили его старое, покрытое шкурами кресло и поставили на его место новенькое.
— А пахнет как! Ууу…
— Это подарок от Кротовского, — весомо соврал я, словно не сам же купил это кресло час назад.
— Правда? Вот это уважил. Поклон ему пошли от меня. И надо бы равный подарок сделать, не знаю правда, что подарить.
— Ваше каганское величество, я Ваш министр, сам придумаю и сделаю красивый подарок.
— Отлично. Чеки возьми, я тебе возмещу… Когда-нибудь. Сейчас пока что настали трудные времена.
— Вот пластинки, сигареты, специи, шоколад.
Каган уселся на кресло, стал с хрустом ломать шоколад и трескать, беззаботно помахивай ножками в спортивных английских ботинках, которых я раньше на нём не замечал.
— Проверим пластинки?
— И надо бы ручку проверить, чернильную.
— Ты мне ручку привез?
— Ага. И указ о наделении меня земельным наделом.
— Где ты там себе землю присмотрел?
— На берегу реки, на западе отсюда, в ста километрах через лес.
— Два-три дня пути — если погода хорошая. Это ничего, недалеко. А я тут на охоту собрался.
— Вот тут прошу подпись.
— Ну за землю одного кресла мало, Аркадий.
— Привезу ружьё.
— Привези автомат, у меня ни одного в коллекции нет. А пока подписывать не буду.
— Я тогда кресло заберу. Что я за министр в твоих землях без собственного надела?
— Ладно, уже и пошутить нельзя. Где там бумага твоя? Сколько акров⁈ На кой тебе такое герцогство?
— Там одни болота и леса без дичи, с полчищами комаров. Я у Архая узнавал, никому эта земля не нужна и даром.
— А тебе зачем? Лес будешь рубить? Нашу экологию нарушать?
— Как зачем? Я там построю небольшой торговый пост, буду торговать. Как ещё мне везти богатства к стопам безмерно чтимого мной Великого кагана?
— Богатство — это правильно. Ты только в следующий раз шоколада больше вези, он вкусный.
— Привезу. А вот этот указ о разрешении строительства железной дороги.
— Завоняют нам все природы, зверьё распугают.
— Это возможность поставки товаров в промышленном масштабе, это налоги в казну каганата, это шанс наладить торговлю с Китаем, поставки чая.
— А сахара?
— И сахара. А вот на подпись указ о разрешении казачеству охранять моё поселение, железную дорогу и сам каганат в случае нападения на него врагов.
— Казаки? Так они степняков не любят.
— Эти полюбят, породнятся и вообще поднимут твой авторитет.
— Не люблю я все эти реформы, Аркадий. Автомат с тебя!
— Автомат — это тоже реформы.
— Вай, ну какие реформы, это просто пиу-пиу. Стрельба — это заветы предков и традиции. Огнестрельное оружие — это наши скрепы!
Я вернулся от кагана в отличном настроении.
Олег остался жить в юрте, правда, я выделил ему пачку сигарет и немного денег. Деньги тут были не в ходу, но ничего, продержится.
А вот Анастаса переместил на место несения службы. Дальнейшей.
Смотавшись на Чёрный рынок и застав там мрачных воинов-наёмников, я перенёс и их с грузом. И, поскольку земля Кустовская стала очищаться от некоторых преступных элементов, направился на базу «Единорогов».
…
— Вы уверены, что всё это нужно?
— Да, — кивнули мне оперативники.
— Ну ладно, делайте.
В животе урчало, я перехватил у майора несколько баранок, выслушал его краткий и толковый доклад (он такой человек, у него всегда есть доклад об обстановке и проделанной работе) и спустился в подвал здания.
В подвале были оборудованы камеры, в настоящее время почти все заполнены. Камеры маленькие, если не сказать, что крошечные, зато у каждого к стене прикручен рукомойник, к полу прикручен примитивный унитаз.
К стене прикручена кушетка с тоненьким матрасом. Одеяла выдаются только вечером.
Все камеры шли вдоль длинного коридора, таким образом, что задержанные не могли видеть друг друга, а только слышать. Свет в изобилии попадал с улицы, этаж не подземный, а полуподвальный.
Спонсор решёток, унитазов и всего прочего — само собой, китайцы, которые это всё скрупулёзно посчитали (но по оптовой цене) и удержат из моих доходов с прииска, торговой фирмы и работы БЦ.
Словом, меня устраивает. Вообще, когда на счетах во всех банках Кустового покоится пара миллионов, к финансовым вопросам начинаешь относится легче. Легко рассуждать о выходе из зоны комфорта, когда она у тебя есть.
— Так. Фамилия! — рыкнул я в камеру, которую открыл для меня один из единорогов.