— Я же говорила, он сильно пил, — стоя сбоку от меня, совершенно спокойно сказала Пенелопа. — Ты умеешь стрелять?
— Не особо, — не стал объяснять, что хотя многие адвокаты моего мира из милиции и полиции, я был «чистокровным» гражданским юристом, оружие держал в руках всего пару раз, а охоту не любил.
— Я умею, только где патроны? — уверенно сказала девушка.
В шкафу только пыль по углам, в столе всякий хлам, никаких патронов.
Переломив ружьё, она показала, что пользоваться и правда — умеет, патронов всего два и оба уже «в стволе».
— Забаррикадируемся в доме? — предложила девушка, закусив губу, но вот я от случившегося стресса уже начал соображать.
— Стрижову это не помогло. Используем наше преимущество. Погнали на лестнице на второй, оттуда на крышу.
Я сцапал из коридора высокую массивную напольную вешалку-стойку, беспардонно скинув оттуда одежду покойного, взвесил в руке.
В просторной прокуренной комнате на втором этаже было старенькое, но ещё исправное наклонное окно, через которое мы и выбрались на двускатную крышу. Вой раздался ближе. Девушка решительно выбралась наверх, я поспешил следом.
— Пенелопа, мы с тобой, выражаясь научно, приматы. Природой лучше приспособлены к лазанью и балансу. Было бы дерево без проблем бы отсиделись. Поэтому — крыша. Теперь, у тебя два выстрела. Когда покажется первая тварь, я чуть придержу её вешалкой, ты стреляй, только когда будешь точно уверена, хорошо? Командная игра.
Она кивнула. Против моих опасений девушка выглядела немного взволнованной, но совсем не испуганной. Я несколько раз взмахнул на пробу своим «орудием», чтобы привыкнуть к весу и габаритам. Окно закрыл, хотя и понимал — это мало что изменит.
Твари не заставили нас ждать и точно знали, где мы. Скоро в доме под нами раздались звуки клацанья когтей по полу, потом переместились на лестницу. Было не очень удобно балансировать на наклонной крыше, но помогали покрытые колючим лишайником ребра жесткости.
Тварь, отдалённо напоминающая гиену, показалась в стекле, злобно зыркнула на нас и уже через секунду стекло с глухим звоном вышибло от удара, зверь отважно сиганул вперёд, но не рассчитал своих усилий и улетел по инерции по наклонной плоскости вниз, только глупо чиркнул когтями по кровле. Высота небольшая — поэтому, к сожалению, не убьётся.
Следующий зверь был значительно аккуратнее, его голова плавно высунулась из разбитого окна, когда я с небольшим размахом ударил и тут же прижал её к оконной раме.
Бахнул выстрел, туша дёрнулась и осела обратно в комнату, однако почти сразу же появилась следующая, более мелкая и вёрткая, ухитрилась выпрыгнуть, но не упасть, а задержаться на наклонной крыше.
Тварь присела, как для прыжка, а я успел размахнуться и весомо ударить её по голове сбоку. Она безвольно дернулась и стала оседать по крыше. Боковым зрением увидел, как Пенелопа ловко, на мгновение полностью показав мне свои спортивные ноги, оседлала неровность крыши над окном. И когда показалась следующая голова, я просто ткнул в неё, чтобы блокировать движение, а она хладнокровно выпустила последний заряд ей точно в макушку.
В возникшей тишине мы услышали ворчание и цоканье когтей по полу и лестнице. Это первая тварь возвращалась, чтобы отомстить за своё позорное падение. В молчании мы с Пенелопой посмотрели друг другу в глаза. Один из локонов её сбился, она раскраснелась, что сделало её ещё более красивой. Без слов мы понимали — патроны уже кончились, а твари ещё нет.
В этот момент моё кольцо снова шевельнулось.
Иллюзия.
На крыше неподвижно стоял большой рыжий сеттер, собака из другого мира, которой тут быть не могло. Я бы хотел, чтобы иллюзорная собака прыгала, а ещё лучше гавкала, но моё «колдовство» было слабым. Дал себе твёрдое обещание тренироваться в будущем, если конечно, оно у меня будет.
Пенелопа перехватила ружьё и подняла в замахе приклад, а я занёс свою неуклюжую вешалку.
Тварь на мгновение замерла по ту сторону окна, ненавидяще глядя на иллюзию рыжего пса и стала с рычанием, осторожно перешагивать мимо окровавленных кусков стекла, на доли секунды замирая и не отводя глаз от собаки, когда сверху её ударил приклад и, в ту же секунду боковой, с большим оттягом — удар вешалкой. Тварь дёрнулась, а я неловко покачнулся, потерял равновесие и упал животом на крышу, заскользил и уцепился за неровность кровли — кусок старой черепицы.
Переставил ногу, выровнялся, поднял голову — тварь неподвижно висела в окне, наколотая двумя ударами на кусок стекла и смотрела вперёд своими мёртвыми глазками. Иллюзия исчезла.