— Эд..
— я его убью!
— нет, не надо, пожалуйста!! Мне и так плохо… пообещай, что не пойдешь к нему и вообще не будешь с ним видеться, звонить… — я обняла брата и заревела горючими слезами, к нам вышла Карла,
— о боже, Элли, что произошло? — не менее беспокойно, чем брат, интересовалась Карла,
— Эдик, мать его!! — хотел выругаться брат, но не стал, обнял меня еще крепче.
Мой телефон зазвонил. На экране высветилось имя «Эд».
— ты тоже с ним больше не разговариваешь! — брат отнял мой телефон и выключил его.
Я все каникулы пробыла у брата. Нянчилась с племянником, по ночам плакала. С братом мы решили, что рассказывать родителям пока не будем обо мне, пока я не успокоюсь.
Каникулы заканчивались, начался второй семестр обучения, а у меня не было ни сил, ни эмоций даже просто выйти из квартиры. Ребята решили отправить меня к бабушке Карлы в деревню на несколько недель, а когда вернусь, брат организует мне справку с больничного для университета. Так мы и сделали.
Я провела не несколько недель, а почти месяц в деревне. Без телефона, без интернета. Бабушка Прасковья поила меня каким-то чаем, успокоительным, от которого я почти первую неделю всю проспала. Зато выспалась, набралась физической силы. Стала помогать по хозяйству. А в последнюю неделю уже начала улыбаться. Бабушка позвонила Карле, и меня забрали домой. Брат отдал мне мой телефон и отвез в общежитие.
Родителям Тони объяснил мой отъезд в деревню тем, что бабушка приболела, а Карла не может поехать из-за Алекса, и тут я вызвалась помочь, а связи там просто нет. Как ни странно, родители поверили.
Будучи в своей комнате общежития одной, так как девочки были на парах, я включила свой телефон. Там было огромное количество пропущенных звонков от Эдика, столько же голосовых и просто смс.
Прочитав последнее от него смс, мое сердце сжалось.
— «привет. Просто хотел сообщить, я выиграл суд, дядю посадили, отец отомщен».
Сжалось от радости. Я очень была рада, что убийцу его отца посадили. Я ответила ему.
— «привет. Это хорошо. Поздравляю»
Он ответил сразу же.
— «Лизи, пожалуйста, давай встретимся?»
Нам обязательно нужно было когда-то встретиться, поговорить. Лучше пусть сейчас.
— «в пятницу в 20:00 у кондитерской Алладина»
Завтра у меня рабочий день в кондитерской, как раз после работы и поговорим.
Но он не пришел. Ни в пятницу, ни в субботу, ни даже в воскресение.
Выходя из кондитерской после закрытия, я чувствовала на себе чей то взгляд. Может, мне хотелось это чувствовать, я не знаю.
Звонков и смс от парня больше не приходило.
Наступил май, сессия закрыта. Завершен третий и самый тяжелый год в моей жизни, не только из-за учебы.
Все лето я работала у дяди Али. После тяжелого трудового дня мы любили сидеть пить кофе и уплетать мои булочки по новым рецептам.
— дорогая моя, надо как то дать им название! Люди приходят и спрашивают, как это называется, а я им булочка с корицей, булочка с шоколадом, сердечко по домашнему!! — смеется дядя Али,
— у них есть название… — улыбнулась я в ответ, — адвокатская булочка!
— ого! Интересно! Мне нравится!
Дядя Али был хорошим человеком, добрым. Весь район его любил и уважал. Но он был одинок, как мне казалось, но потом в один из наших вечеров, он рассказал про свою семью. Оказывается, у него была семья, но его страсть к пирогам и хлебу была больше, чем к семейной жизни. Отношения между ним и его женой испортились, и они развелись. У него есть сын, он уже взрослый, даже есть внучка. Но он с ними не общается. Боится, что они его прогонят, ведь он когда-то променял жену и сына на магазин с хлебом. Теперь я стала больше понимать его состояние, когда порой у него скакало давление. Это могло быть и простое переутомление из-за его возраста, могли быть и переживания о сыне и его семье, да все что угодно. Я советовала ему позвонить сыну, а там будь что будет. Жизнь одна. И все мы смертны.
На дворе 27 августа. Сегодня первый день рождения Алекса, моего племянника. Я попросилась уйти пораньше с работы, но у дяди Али поднялось снова давление и я его отправила домой, пообещав все проверить и закрыть перед уходом. Сообщила брату о том, что буду допоздна в кондитерской, он пообещал меня забрать.
Обслужила последнего посетителя, собрала в корзинку сдобу для чаепития и пошла на осмотр помещения. Я все проверила, выключены ли плиты и духовки, закрыт ли служебный вход и собралась уж было уходить, как в кондитерскую зашли три парня. Шапки у всех были опущены до самой шеи, лишь были сделаны прорези для глаз, хоть на улице и жара плюс 30.
— мы закрыты! — предупредила я,
— вот и славненько! — ответил первый,
— а где старик? Хотя ты будешь бонусом! — сказал второй и начал ко мне подходить ближе,
— уходите! Я вызову полицию! — пригрозила я, отходя назад,
— вызывай! — рявкнул третий,
— харе! Кассу проверь! — сказал первый, и третий пошел вытряхивать все, что было заработано, — я пока сейф проверю! — он ушел в подсобку,
— ну красавица! — подошел уже ближе ко мне второй,
— не подходите! — оттолкнута я его,
— тише! — он достал складной нож, — иначе личико порежу!
Я заметила рядом с собой вазу на подоконнике и быстро взяла ее, замахнулась, но реакция грабителя была быстрее. Он пырнул меня ножом. Я так и выронила из рук вазу, которая разлетелась в дребезги, наделав много шума и грязи. Остальные двое сразу спохватились и забрав все, что успели найти, сбежали, прихватив с собой и моего нападавшего. А я пыталась держать себя в сознании, кое-как дошла до своей сумки и вытащила телефон, набрала брата.
— Лиз, мне выезжать?
— Тони…скорую… — лишь прохрипела я и потеряла сознание.
Удар ножом пришелся мне в левую часть живота…
Мне сделали операцию. После которой врач с грустным видом сообщила, что я, возможно, не смогу иметь детей. Им пришлось удалить один яичник вместе с маточной трубой, а второй яичник у меня страдает дисфункцией из-за ранней операции по удалению кисты год назад.
Я считала, что я умерла в тот день, когда увидела Эди с той девушкой, но я ошибалась, я умерла сейчас, узнав, что я теперь навсегда одна в этой жизни.
Из-за моей госпитализации, дальнейшего больничного, я много пропустила по учебе. Общими усилиями при помощи подруг, брата и уступков преподавателей университета, я закончила первый семестр четвертного курса. Дальше я как будто и не существовала вовсе. Была как робот. Учеба, кондитерская, общага, сон, снова учеба, кондитерская и все по кругу. Закончила четвертый курс, на удивление всех, на одни пятерки. Сама была очень даже удивлена, потому что совсем не старалась, воспринимала всю теорию и практические задания холодной головой и жестоким разумом. Видимо, юристы они такие, бесчувственные. Вот и я из воздушной булочки превратилась в холодную сталь.
Родители изъявили желание уйти на пенсию. Купили какие-то акции-облигации в компании, где работал папа с братом, уволились. Приобрели дом на колесах и умчались в путешествие. Про мое расставание с Эдуардом им рассказал брат, но они ни слова мне не сказали на эту тему все это время. Меня все жалели и от этого становилось еще хуже.
Тони с семьей перебрались в родительский дом, там все-таки просторнее и лучше для Алекса. А я переехала в их квартиру. Теперь живу одна. Вообще одна, везде и во всем.
Так думала я до тех пор, пока в 12 ночи сосед сверху не начал что-то сверлить. Я злая поднялась на верхний этаж и пробарабанила в дверь. Мне открыл симпатичный молодой человек с дрелью в руках.
— Вы видели, который час вообще?! — начала я на него наезжать,
— конечно, видел! Но мне надо закончить, я немного не успел…
— время ночь!! Все спят!
— простите…
Я злобно выдохнула и ушла к себе. На следующий день у меня был выходной и я не спеша утром сходила в магазин, чтобы наполнить холодильник, затем выкинула мусор и, когда возвращалась обратно домой, столкнулась с этим шумным соседом.
— привет! — поздоровался со мной парень, улыбнувшись и помахав мне рукой,