— но почему? Ты не можешь меня простить?
— тебя не за что прощать, ты ни в чем не виноват..
— но тогда почему? Ведь я знаю, я чувствую, что ты меня тоже любишь! — в голосе мужчины чувствовалась боль, которая сдавливала мне горло,
— я не смогу сделать тебя счастливым. я не смогу подарить тебе семью… я не рожу тебе детей!
— ты не хочешь детей? Или Проблема в Лизе? — непонимающе закидывал меня вопросами мужчина,
— нет, что ты, Лиз самый прекрасный ребенок на свете! Я ее обожаю! И тебя люблю всем сердцем! Но я не могу лишить тебя нормальной семьи… — у меня потекли слезы, — Боже, как же трудно говорить это вслух… Я не рожу тебе ребенка, не потому что не хочу, а потому что не смогу… Я не могу иметь детей!
Эди подбежал ко мне.
— малышка моя! — поцеловал в глаз, — милая моя! — поцеловал во второй, — жизнь моя! — поцеловал меня в нос, — любимая! — чмокнул в губы, — в этом проблема? Если ты не можешь родить мне ребенка, это не так важно! Вернее важно, я хотел бы иметь с тобой общего малыша, может быть, сыночка, но раз такие проблемы со здоровьем, я так понимаю, то не надо таких жертв! Мы можем усыновить, или нанять суррогатную мать, есть много способов стать родителями! Да боже! В конце то концов у нас уже есть Лиза! Мне не нужен никто! Слышишь? Никто не нужен, кроме тебя! Мелкая! Ты моя дуреха! — он поцеловал меня и хотел вернуть в постель, но нас застукали,
— пааап… — в дверях спальни стояла Лиз, — кушать хочу!
Слава богу, на мне был халат в это время, но Эд был обнажен и спрятался за мной.
— девочки, идите-ка зубы почистите! — сказал он из-за моей спины, а я засмеялась,
— доброе утро, солнышко! — поприветствовала я Лиз, — пойдем умоемся, да? Чтобы быть красивыми! А папа пока приготовит нам завтрак! — уходя, я послала Эди воздушный поцелуй.
Мы позавтракали и отправились каждый по своим делам, мы на работу, а Лиз отвели в детский сад.
Я была счастлива и находилась в приподнятом настроении. Хоть я и не ответила на предложение Эдуарда, просто не успела, но после его слов я была готова создать с ним и Лиз семью.
Булочки, рогалики, всевозможные рулеты и даже пироги сегодня получались на все сто! Они выходили из под моих рук как из под конвейера. Илья с Катей удивлялись, но радовались моему состоянию. Но в четыре вечера мне позвонил Эд.
— Лизи, прости, я тебя не заберу, позвонили с детсада, Лиза упала и сильно поранилась. Боже!!
— Эд, я поняла. Езжай!
— ее везут в больницу!!! Я еду туда!
— так все серьезно? В какую больницу?
— Селищева!
— я приеду!
Мои руки затряслись.
— что стряслось? — испуганно спрашивал Илья,
— ребят, булочная на вас! Лиза как то пострадала в детском саду, что ее везут в больницу.
— твою ж!! — выругался Илья, — тебя подбросить?
— если тебе не трудно..
— поехали! В какой она больнице?…
Мы помчались на всех парах. Приехала я в детскую областную больницу имени Селищева, в холле ходил туда сюда Эдуард.
— Как она? Что произошло? — подбежала я к нему,
— она упала с горки, каким то образом процарапав себе до мяса ножку железом, потеряла много крови… Лизи… — я обняла его,
— все будет хорошо, сохраняй спокойствие!
Какое там спокойствие? Что я несу? Я сама то не могу держать себя в руках от переживаний за девчонку, а уж отец и подавно будет на панике.
К нам вышел врач.
— Елизавета Гранч! Родители есть?
Мы подбежали.
— я! Отец! Здравствуйте!
— здравствуйте! Девочка теряет много крови, нужно срочное переливание! Группа крови 2 резус фактор положительный. В больнице нет такой, простите. Может, ваша подойдет?
— я подойду? Но я не родной отец, и группа у меня 4+
Я удивленно посмотрела на Эди.
«Не родной отец?»
— нет, ваша не подойдет. Нужна 2
— у меня вторая! Положительная! — пришла в себя я,
— вы согласны сдать кровь прямо сейчас?
— да, конечно!
— спасибо, Лизи… — смотрел на меня Эд, а по его щеке скатывалась слеза.
У меня взяли кровь на анализ, чтобы проверить совместимость и исключить какие-либо вирусы в составе, и через двадцать минут я уже лежала на удобном стуле, и отдавала свою кровь в прозрачный мешочек, который по наполнению передавали в реанимацию.
Все литры, которые разрешало мое тело, я отдала для Лиз.
Мы сидели в зале ожидания, взявшись за руки молча, молились об успешной операции и о жизни нашей малышки.
— отвлеки меня, Лизи… — уставшим голосом просил меня Эд,
— почему ты сказал, что ты не отец?
— потому что я не родной отец Лизы… — измученный голос,
— как это?
— я сомневался с самого начала, что у меня что-то было с Зариной… не мог я… не мог я изменить тебе! Но она меня убеждала, а потом пришла с справкой о беременности и срок совпадал… после родов я сделал тест на отцовство… вероятность отцовства — ноль процентов!
Глава 14.
— …вероятность отцовства — ноль процентов!
— нет…
— даа… но я не мог бросить маленькое дитя с этой больной женщиной. Зарина была больной, она была зависима от препаратов. И это ее сгубило… А Лиза мне почему то напоминала тебя… мелкая, приставучая, везде как хвостик, никуда не деться и не спрятаться от нее… вот бы сейчас она была здорова и со мной! Я никуда от нее не денусь!
— она справится! Вот увидишь! Надо верить!
— а почему ты не можешь иметь детей? Шрам внизу твоего живота об этом говорит?
— помнишь, когда мне удаляли кисту? — Эд кивнул положительно, — тогда у меня перестал работать один яичник, а несколько лет назад на меня напали грабители…нож попал прямо в другой живой яичник, разорвав его в клочья. Я теперь живу с одним дисфункционным яичником. Яйцеклетка не созревает, а значит, и оплодотворения не жди..
— мне жаль..
— мне тоже..
— значит, у нас с тобой есть только Лиза..
— да… теперь она и моя тоже..
В этот момент в зал вышел уставший врач. Мы сразу подбежали к нему.
— с девочкой все хорошо. Операция прошла успешно. Спасибо донорской крови, вы — ее ангел хранитель. Она сейчас еще в реанимации, к утру, если все показатели не ухудшатся, переведем в палату. А вы езжайте домой. Отдохните и возвращаетесь с хорошим настроением утром. Это будет полезно всем! Послушайте опытного доктора! Елизавета в надеждах руках!
— спасибо!
Поблагодарили мы врача одновременно, и он ушел.
Было уже за полночь. Мы решили съездить домой, принять душ и собрать необходимые для Лиз вещи. Вернулись в больницу утром. Нам сообщили, что Лизу перевели в палату, состояние пациентки удовлетворительное.
— что значит удовлетворительное? — непонимающе спрашивала я медсестру,
— то и значит, женщина! — отвечала мне медсестра,
— мы можем ее навестить? — спросил Эд,
— навещать могут лишь близкие родственники. Вы ей кем приходитесь? — монотонным голосом отвечала медсестра,
— родители! — ответил Эд, сдерживая раздражительность,
— мамочка и папочка значит. Ну хорошо.
Я была готова разорвать эту женщину на части, если она продолжит в том же тоне и так же медленно.
— второй этаж. 27 палата.
— 27?
— 27?
В один голос переспросили мы с Эди, посмотрев друг на друга.
— да. Вы что глухие. Палата 27. — таким же голосом ответила медсестра.
Мы, взявшись за руки, быстрым шагом направились к дочери.
Да, именно к дочери.
Она до этого была мне дорога, а сейчас я почувствовала к ней любовь. Я хочу стать ей мамой. Конечно, родную мать я ей заменить не смогу, но я буду отдавать ей всю свою любовь и нежность.
Она соединила нас с Эдуардом. Теперь мы сделаем все, чтобы она была счастлива. У нее будет семья.
Мы зашли в палату. Лиза была в сознании и плакала.
— папаааа…ааа..
Эд подошел к кровати и обнял дочь, поцеловал ее в макушку.
— я хочу к маааа-а-а-меееее…
Эд посмотрел на меня умоляюще.
— солнышко мое? — ласково обратилась я к Лиз, — привет!
— Эл! Мх-х-х-х… — Лиз плакала, но протягивала ко мне свои маленькие ручки.