Возвращаясь к отечественной практике, заметим, что после создания Комиссии ФПА по этике и стандартам в ее повестке дня появился вопрос о необходимости выработки разъяснений, при каких именно условиях адвокату все же допустимо принимать участие в оперативно-розыскных мероприятиях. По сути созданного для адвокатского сообщества ориентира речь должна идти, как обоснованно отметила комиссия, о некой ситуации крайней необходимости, когда адвоката некем заменить, а его действия направлены исключительно на защиту прав и законных интересов доверителя. То есть на реализацию той самой конституционно значимой функции, ради которой и существует адвокатура.
Опубликовано в «Адвокатской газете»
в 2018 году
Росадвокатнадзор:
Государству нужны персональные данные адвокатов
Согласно пояснительной записке, цель законопроекта[59] — «повышение гарантий реализации предусмотренного статьей 48 Конституции права граждан на получение квалифицированной юридической помощи». Для этого Минюст предлагает ряд изменений, которые, на мой взгляд, можно условно разделить на три категории: разумные, провластные и безумные.
Разумные предложения здесь действительно присутствуют: введение единой Комплексной информационной системы адвокатуры России (КИС АР), запрет принимать поручение только для направления адвокатского запроса и ряд других. Сюда же можно отнести правило, что руководителем адвокатского образования может являться только адвокат.
Провластные инициативы в законопроекте со всей очевидностью преобладают. Например, предоставление органам юстиции возможности в судебном порядке обжаловать решения советов адвокатских палат — если дисциплинарные производства возбуждались по их представлениям. Или утверждение той же госструктурой положения о порядке сдачи экзаменов на статус адвоката — что выглядит как явное выражение недоверия адвокатскому сообществу и органам его самоуправления. Опять же понятно, зачем министерство хочет сократить круг вопросов, по которым адвокаты могут направлять запросы.
Наконец, есть и откровенно безумные идеи (порой совпадающие с провластными). Явно лишённые здравого смысла и не выдерживающие никакой критики с точки зрения грамотного юридико-технического подхода.
К примеру, соискателям статуса адвоката предлагается предоставлять справку о наличии «…факта уголовного преследования либо о прекращении уголовного преследования». А еще — документ, подтверждающий, что претендент «не состоит на учете в наркологическом и психоневрологическом диспансерах в связи с лечением от алкоголизма, наркомании, токсикомании, хронических и затяжных психических расстройств». Хорошо, а если у кандидата действительно есть подобные проблемы — что с ним тогда делать палате? Ни законопроект, ни действующий закон не дают ответа. Нет в них и запрета допускать такого человека к экзаменам.
Но больше всего вопросов вызывает возможность безоговорочной, по сути, обработки персональных данных ряда лиц — включая их специальные категории и биометрические персональные данные. Особенно если учитывать одновременное законодательное закрепление как уже упомянутой КИС АР, так и Единого государственного реестра адвокатов.
59
Имеется в виду законопроект о внесении изменений в закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре», инициированный Министерством юстиции РФ в конце 2021 г.