Здесь я ставлю многоточие, таким образом попытавшись ответить на ваш вопрос.
З. Светова: Мы с Верой бывали на судебных заседаниях по «делу ЮКОСа». И видели, что сотрудников ЮКОСа в российских судах всегда, как правило, защищали одни из самых известных и самых сильных адвокатов. В процессах сидели целые команды юристов, которые при публике в открытых процессах профессионально разбивали доказательную базу следствия. Но все процессы заканчивались не в пользу обвиняемых. То есть «дело ЮКОСа», на мой взгляд, породило еще вот это абсолютное игнорирование защитников, института диктатуры как такового. То есть адвокат сегодня в понимании суда — это просто предмет интерьера. Есть они, нет их, без разницы, у судьи все давно написано. Скажите, а Вы и Ваши коллеги не потеряли еще смысл в своей профессии, видя, как на все Ваши профессиональные усилия суды очень часто демонстративно закрывают глаза?
— Спасибо. Задан очень хороший и весьма актуальный вопрос. Действительно, у некоторых коллег порой опускаются руки, когда они защищают явно для них невиновного человека, а прокурор вместо анализа доказательств (не существующих на самом деле) в прениях говорит только: считаю, что вина доказана, и прошу назначить 8 лет свободы, и судья, весь процесс делавший вид, что слушает стороны, игнорируя позицию защиты, дает наказание порой даже больше, чем просит прокурор: это я не придумал, лет 5 назад у меня был такой случай.
Тем не менее я всегда, даже по самым безнадежным делам, руководствуюсь известным принципом: делай что должно, и будь что будет. Закон определяет адвоката как независимого профессионального советника по правовым вопросам. Представьте весьма распространенную, к сожалению, ситуацию — человек попадает в условия следственного изолятора, он арестован. Кто, как не адвокат, разъяснит ему сложившееся положение, предостережет от опасных, неоправданных или незаконных шагов, поможет сформировать и отстаивать позицию защиты? Будет, наконец, надежным каналом связи с родственниками и друзьями того, кто попал в беду?
И в этом случае хороший профессионал сможет минимизировать те проблемы, с которыми столкнулся его подзащитный. Не говоря уже о том, что иногда, как это ни парадоксально в современных условиях, в судах случаются оправдательные приговоры или прекращаются уголовные дела на предварительном следствии.
И еще один нюанс, характерный для так называемых «резонансных» дел, к которым относилось, без сомнения и «дело ЮКОСа». Здесь важно в целях отстаивания справедливости и защиты репутации наших доверителей показывать общественности, людям, которые приходят на процесс, что на самом деле представляют эти дутые обвинения и что на самом деле представляют собой люди, которые сражаются за справедливость и за истину.
Вот этот случай с подписью Лебедева я приводил в своих выступлениях неоднократно как весьма яркий. Однажды это произошло в интервью на «Эхо Москвы», куда в ходе передачи поступали вопросы и реплики слушателей. По завершении ведущая ознакомила меня с тем, что написала группа молодых людей. Там было сказано: мы начинали слушать вашу передачу как враги Ходорковского(*) и Лебедева, но когда услышали жуткий пример с письмом, кардинально поменяли свое мнение и стали их союзниками.
Так что, на мой взгляд, адвокат, как врач, столкнувшийся с тяжелым, запущенным случаем, не должен опускать руки.
В. Челищева: «Дело ЮКОСа» вылилось в ряд судебных решений не только российских судов, но и в разбирательство в Европейском суде по правам человека и международных арбитражах. Так, самым скандальным и громким стало решение Международного арбитража в Гааге, который в 2014 году обязал российские власти выплатить ЮКОСу $50 млрд компенсации за незаконную экспроприацию собственности. Россия неоднократно обжаловала это решение. Тем не менее какие-то аресты имущества происходили. Сейчас дело находится в Апелляционном суде Амстердама. Как-то все очень затянулось. Знаете ли Вы что-то о том, когда будет окончательное решение и будет поставлена точка?
— У меня нет таких сведений. К сожалению, подобные процессы длятся годами. Я могу только подтвердить, что уголовные дела ЮКОСа, по которым осудили Ходорковского(*) и Лебедева, со всей очевидностью свидетельствовали о намерениях экспроприировать собственность нефтяной компании. Напомню, что сразу несколько экс-премьер-министров России (Гайдар, Касьянов и Степашин) заявляли, что ЮКОС использовал общеизвестные и совершенно легальные способы оптимизации налогообложения при сделках с нефтью и нефтепродуктами. Тем не менее именно такие сделки и финансовые операции легли затем в основу обвинения об уклонении от уплаты налогов по первому делу и о хищении всей добытой нефтяной компанией нефти по второму.