— Я рад слышать, что вам книга понравилась. Немного «надувая щеки», могу сказать, что и сейчас некоторые адвокаты говорят мне, что, прочитав некоторые разделы книги, они что-то взяли себе на вооружение. То есть я не зря потратил время. На самом деле не мне пришла в голову такая мысль написать книгу. Когда закончился второй процессе по «делу ЮКОСа», и в России, и за границей на различных встречах ко мне поступали вопросы: не хочу ли я описать увиденное? И поскольку после восьми лет работы по этому огромному делу у меня наступила пауза, я уединился на даче и решил потрудиться над собранными материалами. Самой большой проблемой была систематизация весьма объемной фактуры и документов, а также собственных мыслей, наблюдений, выводов.
Получилось то, что получилось, и, как мне кажется, вроде как неплохо.
Если на вас едет бульдозер
Адвокат Константин Ривкин о том, как не ошибиться с выбором защитника
Все время после ДТП, связанного с актером Михаилом Ефремовым, мы наблюдали в режиме прямого эфира судебную драму, одним из главных героев которой был адвокат Ефремова Эльман Пашаев. Его линия защиты, по мнению многих, навредила не только обвиняемому, но и потерпевшим. Часто ли адвокаты вредят? Как выбрать адвоката и не ошибиться, что будет, если перестать ему платить, как защитник строит отношения с семьей обвиняемого и что такое «идеальная жена подсудимого»?
Об этом говорим с одним из самых известных российских адвокатов — Константином Ривкиным. Он участвовал в обоих процессах по «делу ЮКО-Са», представлял интересы экс-министра обороны России Анатолия Сердюкова, защищал активы ряда российских и иностранных компаний. Кроме того, Константин Евгеньевич являлся членом квалификационной комиссии Адвокатской палаты Москвы.
— Недавно Эльмана Пашаева лишили статуса адвоката. Как человек, долгое время принимавший решения в квалификационной комиссии, что Вы думаете про все это дело?
— Есть общее адвокатское правило, которого я стараюсь жестко придерживаться: адвокат не имеет права комментировать чужие дела. К сожалению, в связи с Ефремовым, Пашаевым, Добровинским оно было нарушено, в том числе нашими мэтрами и руководителями, за что я их заочно упрекаю: «Коллеги, вы уж либо отменяйте это правило, либо не уподобляйтесь тем, кого сами же критикуете».
Я четыре года был членом квалификационной комиссии, а сейчас являюсь членом Совета Адвокатской палаты. Тема дисциплинарной практики для меня понятна, но давайте обсуждать ее безотносительно ситуации с Ефремовым и Пашаевым.
ЕМУ ПЛАТЯТ 3 КОПЕЙКИ В ДЕНЬ — ОН И РАБОТАЕТ НА 3 КОПЕЙКИ
— Хорошо, давайте безотносительно. Были ли когда-либо за время работы в квалификационной комиссии случаи, чтобы адвокат «топил» подзащитного?
— Мне кажется, что любой адвокат искренне верит в то, что помогает своему клиенту. Другое дело, что он может повести себя непрофессионально, превратно истолковать свои обязанности и, таким образом, навредить.
Но есть единичные случаи. Например, адвокат недоволен размером оплаты, но из уголовного дела он, как правило, не может выйти по собственной инициативе. Тогда он начинает либо уклоняться, либо оказывать такую помощь, которую и помощью-то не назовешь. Вот это скорее вредительство, чем квалифицированная юридическая помощь, как ее трактует закон об адвокатуре.
— То есть основная причина вредительства — несогласие по оплате?
— Ну, нет, конечно! Бывает «засланный казачок». Теоретически здесь может быть 2 варианта: первый — когда правоохранительные органы засылают своего адвоката по заключенному с кем-то соглашению и он приходит для того, чтобы выведывать и передавать информацию конкурентам или тем людям, кто заинтересован в посадке. Второе — когда есть наблюдатели, которых послали тоже посмотреть, они делают вид, что оказывают помощь, а на самом деле на кого-то работают на стороне. Такое бывает, я подтверждаю.
— Есть два вида защитников: адвокат по соглашению (нанятый за деньги) и по назначению (бесплатно предоставляемый государством). По назначению — это всегда неважный адвокат? Но Вы ведь и сами работали по назначению.
— Да, и это был великолепный опыт. Я начинал следователем и судебную стадию знал плохо, руками, так сказать, ее не щупал. А потом стал работать адвокатом по назначению, что принесло мне огромную пользу. Работал добросовестно, даже судьи порой удивлялись.