Душераздирающий крик человека, бегущего со стороны дальнего домика, навел на мысль, что на него совершено нападение. Бригадир Евгений быстро схватил винтовку и пытался судорожно зарядить ее, остальные, как могли, приготовились к отражению агрессии. Старатель добежал до них и, хватая ртом воздух, выкрикнул:
– Там, там, труп!.. – и в изнеможении упал возле костра.
Обстановка была ужасающей, люди не могли сдвинуться с места, страх сковал их мышцы, никто не понимал, как там оказался труп.
«Чей это труп?! Нападение произошло только что, или это было раннее?» – эти вопросы молниеносно промелькнули в голове каждого. Ждали появления врага – врага ужасного и кровожадного.
Немного отдышавшись, старатель в истерике начал кричать:
– За домом лежит Николай, – так звали отца Сергея, – он опух и посинел!
Оправившись от первого шока, старатели осторожно стали подходить к месту обнаружения трупа. Николай лежал лицом вниз, были сгустки крови на земле в области живота, от него уже начал исходить трупный запах. Убедившись, что Николай мертв, решили поискать Сергея. Нашли его в двадцати метрах возле изгороди. Руки у него были связаны проволокой.
Передали по рации об обнаружении трупов. Руководитель приказал ничего не трогать и ждать милицию. Два дня они ждали вертолет со следственной группой.
3
Услышав рассказ молодого человека, пережившего, может быть, самые страшные дни в своей жизни, Владлен решил уточнить несколько вопросов.
– Володя, а ружье какого калибра было?
– Оружия организации, выдают на время командировок, горизонталка двенадцатого калибра, ИЖ.
– А патронов сколько было?
– Два блока, 200 штук, под осень хотели поохотиться на уток, – подойдя к железному ящику и подсчитав патроны, – не достает двух пачек, двадцать штук.
– Вспомни, пожалуйста, – спросил Владлен, мало надеясь на положительный ответ, а чисто формально, как сыщик спрашивает про любую похищенную вещь, – находили ли какие-либо исключительные самородки, которые смогли бы опознать?
– Да, находили, – на лице Володи появилась добрая улыбка воспоминания о тех прекрасных днях, когда он с Сергеем обнаружил это золото. Это был самородок размером чуть больше пятикопеечной советской монеты. Характерным признаком самородка было то, что в золоте имелись кварцевые вкрапления и опознать его сможет любой член бригады. Вся бригада радовалась обнаружению самородка, Володя и Сергей были героями дня.
– А этот самородок пропал или был спрятан в тайнике?
– Да, он похищен, потому что я точно знаю, самородок был в ящике, – ответил Владимир.
– А почему бригадир часть золота прятал в лесу?
– Не знаю, очевидно, по принципу не класть яйца в одну корзину – это же оправдалось, не все золото украли же.
– Ну, на этом пока все, тебя допросит следователь, а теперь позови сюда бригадира Евгения, – попросил его Владлен.
Когда зашел бригадир, Владлен, уже зная общую картину произошедшего, не стал терзать его лишними вопросами, тем более, впереди у него предстоял допрос у следователя, а спросил:
– Евгений, объясни мне, пожалуйста, почему ты прятал часть золота в лесу в тайнике, а не все хранил в кассе.
По лицу Евгения было видно, что ему неприятен этот вопрос, возможно, он нарушал какое-либо правило добычи золота, а еще хуже, укрывал часть золота в корыстных целях. Но Владлен не ставил перед собой задачу вывести его на чистую воду, следователь этот вопрос все равно не упустит из виду, поэтому он удовлетворился версией, которую ранее ему озвучил Владимир– не класть яйца в одну корзину.
Далее Владлен не стал разговаривать с остальными членами бригады, так как дополнительную интересующую информацию он получить не надеялся и направился к следователю.
Следственная группа уже закончила осмотр места происшествия и следователь распорядился упаковать трупы в целлофан и спустить в подполье, а сам направился продолжать осмотр уже в жилище старателей. Владлен с судебным медиком помогли старателям упаковать и спустить тела в подполье.
В подполье было заметно прохладно, веяло сыростью и запахом трухлявого дерева. Находясь еще в подполье, Евгений сообщил Владлену и судебному медику, что у них есть спирт, который все равно пропадает, и, что надо бы помянуть убиенных. Данное предложение Петрович воспринял с воодушевлением и по-хозяйски осведомился:
– Сколько осталось спиртика-то, сынок?
– Литра три, мы взяли пять, потратили немного, – как бы оправдываясь, промолвил Евгений.