— А кто же ты? — улыбнулась Ольга. — Посмотри, посмотри вокруг.
Градов растерянно огляделся.
— Ну?
Ольга засмеялась.
— Дурачок! Ведь мы — одни! А ты… — она осторожно провела маникюрным коготком по его переносице, — ты такой робкий…
— Я? Я… — заволновался Градов.
Не найдя подходящих слов, он вдруг взял её на руки и отнёс на кровать. Ольга с любопытством глянула на него снизу вверх и усмехнулась.
— Ах, вот даже как?
Градов выпрямился и, несколько секунд постояв над ней с опущенной головой, медленно отошёл. Ольга села и обняла колени руками.
— Ну, вот видишь, — тихо сказала она.
Но Игорь нахмурился и не поддержал её игру.
Минут через сорок вернулись Цыпкин и Подольский. Градову стало стыдно: ведь, по сути, бросил ребят, а они защищали честь дамы, к тому же, между прочим, не своей…
— Как–то нескладно вышло, — начал было Игорь.
— Ерунда! — отрезал Васька. — Правильно сделал, что ушёл. Эти кобели уже сделали на Ольку стойку, а ты увёл.
— Дрались?
Цыпкин вяло почесался.
— Квакнули по сто пятьдесят грамм водяры, — сказал, — ударили по рукам и разбежались.
— Что–то по тебе не видно, что всего по сто пятьдесят, — заметил Градов.
— А он немного отвлёкся, — осклабился Володька. — Приклеился к какой–то тёлке. Так что пришлось ему за двоих пить…
— Ну, а дамочка как — ничего?
— Динамо, — сплюнул Цыпкин и начал укладываться.
Ольга оскорблённо пожала плечами и ушла. Васька подмигнул Игорю.
— Всё путём? Успел?
— Ты же интеллигентный парень, — протянул Градов с досадой.
— Зачем же, я шофёр, — возразил Цыпкин.
— Ну так что же?
— Всё нормально, Игоряша, — осадил его Васька миролюбиво. — Отдыхай.
С утра пораньше ворвалась шатенка.
— Мальчики, — сказала она, — а головка–то бо–бо…
— А вот мы её сейчас и полечим, — весело отозвался Подольский.
Он открыл бутылочку и усадил шатенку к себе на колени.
— Вовка, это алкоголизм, — хмуро заметил Цыпкин.
— Кстати, — сказала шатенка ехидно, — ты бы, Игорёк, поддержал хрупкую женщину. Ольга с утра вся никакая.
С деланной игривостью Градов вышел из домика. Игорю не очень–то нравилось, что события цинично развиваются на глазах у чужих.
Ольга была одна — всё в том же вечернем платье. Она лежала уткнувшись лицом в подушку.
— Ты жива ещё, моя ста… старушка? — неловко сострил он, шагнув в комнату.
При свете дня ситуация, лишённая своей непредсказуемости, выглядела совсем иначе. Игорь не знал, как себя вести.
— Отвали, — глухо отозвалась Ольга.
— Вчера ты была совсем другой…
— Вчера? А что было вчера?
Ольга вяло приподняла голову.
— Неужто не помнишь? — не поверил Игорь.
— Нет…
— Совсем–совсем? Ты всё–таки припомни…
Ольга повернулась на спину, забросила руки за голову и недоумённо посмотрела на гостя. Градов заметно смешался. «Притворяется, что ли?» — пронеслось в его голове.
— Так что же такое особенное случилось вчера?
— Ты вспомни, вспомни, — с глупой настойчивостью повторил Градов.
— Ну, кабак. Ну, танцевали… Это помню.
— И всё?
Градов неуверенно переминался с ноги на ногу, не решаясь сесть. Ольга посмотрела на него подозрительно.
— Слушай, — наконец спросила она, — я вчера тебя… целовала?
Градов понял, что она напряжённо ждёт ответа.
— Вот так номер! — удивился он. — А ты забыла?
Ольга зачем–то поднесла ладони к лицу, внимательно и тяжело глянула в них, а потом, густо покраснев, обняла голову руками и снова уткнулась в подушку.
— Боже, какой ужас!
— Ты что, в самом деле… — начал догадываться Градов.
И осёкся. Возникло неловкое молчание.
— Ты уж извини, — подала, наконец, голос Ольга. — Много выпили…
Она вздохнула и медленно села в кровати.
— Кошмар!.. Ах, я старая дура!
И сокрушённо покачала головой.
— Ну, какая же ты дура ста… старая…
Градов чувствовал себя крайне неуютно. Диалог не клеился, и едва только появился самый пустячный повод, Игорь поспешно сбежал.
— Вот и ладно, — заметив вопросительный взгляд Васьки, процедил он, когда вернулся к себе. — Всё встало на свои места.
— Не понял: что там у тебя встало?.. — сострил Цыпкин.
Вечером компания собралась в домике парней. Включили приёмник, поймали голос Патрисии Каас. Дамы оживлённо защебетали о пустяках. Градов вызвался учить приятелей игре в нарды. Простоватый Васька никак не мог сообразить, кто куда ходит. Увлёкшись, разгорячился Игорь, раскраснелся, стал сердиться.