тоже убивают. Интересное дело, выходит, что за мной следили? Откуда тогда они узнали, что я поеду в « Баярд »?
Ну, нет, я так просто не сдамся.
Сейчас же еду в аукционный дом, только сначала загримируюсь, куплю рыжий парик, и поеду к Кларе.
В ближайшем магазине я попросила продавщицу рыжий, кудрявый парик, померила его, и осталась довольна.
- Вам не идёт, - сказала продавщица, помогая мне запихнуть волосы под парик, - вас в нём не узнают.
- Очень хорошо, - кивнула я, - мне этого и надо, чтобы меня не узнали, - расплатилась, и села за руль. Посмотрелась в зеркало заднего обзора, и осталась довольна. Купленная вместе с париком, красная шляпка, здорово смотрелась на огненных волосах, а красная помада вообще была вызывающая.
И в таком виде я явилась к Кларе.
- Вы к кому? – удивлённо посмотрела она на меня.
- Класс! – прислонилась я к стене, - ты меня не узнала, это то, что мне нужно.
- Вика! – ахнула моя подруга, - ничего себе, - она оглядела моё одеяние, - какая ты красивая.
- Мне идёт?
- Невероятно.
- Ключи давай, - я положила на тумбу ключи от джипа.
- Ты это тоже для того типа так вырядилась? – поинтересовалась Клара, и дала мне ключи от « Жигулей ».
- А то.
- Интересно, кто же он такой, столь радикально переменивший мою подругу? – задумчиво проговорила Клара, и захлопнула дверь.
Если вам пришлось после иномарки пересесть в нашу, российскую машину, то я вам от души сочувствую.
Стекло поднимать приходится при помощи ручки, кондиционера нет, печки тоже. Ужас. Слава Богу, терпеть это недолго.
В « Баярде » меня не узнали, и я стала озвучивать легенду.
Хочу продать картину, доставшуюся мне по наследству. Меня
провели в кабинет, усадили в кресло, и попросили подождать.
Через пять минут пришла молодая женщина, села за стол, и спросила:
- Что за картина у вас? Вы принесли её с собой?
- Картина Ван Гога. Принесу я её позже.
- Ну, прежде всего, мы должны проверить, действительно ли так ценно полотно, как вы говорите.
- И ещё я бы хотела продать вот это, - я вынула медальон. Женщина вдруг побледнела, взяла у меня из рук медальон, и стала его рассматривать.
- Откуда это у вас? – её голос стал другим, послышались сердитые нотки.
- Мне... э... друг подарил, - выпалила я, - так вам эта вещица знакома?
- Знакома, - кивнула женщина, просверливая меня рентгеновским взглядом, - замечательно. Вы бы хоть, если уж пошли на воровство, не сюда опять шли, а в другой аукционный дом.
- Подождите, какое воровство? – воскликнула я, - я ничего не воровала. Я его нашла.
- Нашли? – насмешливо переспросила женщина, - да я сейчас охрану вызову, и милицию, - она сняла трубку.
- Не надо, - закричала я, схватив её за руку, - не надо милиции. Я не воровала медальон, я его нашла. Его передала мне ваша умирающая сотрудница, Алина Маркова. Я нашла её тело в лесу.
Женщина положила трубку на рычаг, и внимательно вгляделась в моё лицо.
- Парик снимите, - попросила она, и, когда мои чёрные волосы упали мне на плечи, ахнула, - Эвива Леонидовна!
- Вы меня знаете? – удивилась я.
- Конечно, ведь вы один из самых желанных посетителей. Всегда много покупаете, и в основном дорогие вещи. Меня зовут Арина Михайловна, расскажите мне, как у вас этот медальон очутился.
И я принялась за рассказ.
- Теперь вы понимаете, почему я взялась за это, - вздохнула я, когда рассказ иссяк, - совсем не хочется очутится в тюрьме.
- Я вас понимаю. А теперь слушайте вы.
Недавно к Арине Михайловне пришла женщина, которая
сказала, что хочет продать старинную коллекцию. Она сказала,
что это фамильное, и что хранить она это не хочет.
На вопрос Арины Михайловны, почему, она ответила что-то
невнятное. Да Арина Михайловна и не настаивала. Она, правда, навела справки, и узнала, что у этой женщины умерли муж и сын.
Скорее всего, вещи принадлежали её мужу, а это так тяжело, когда натыкаешься на вещь, смотришь на неё и плачешь.
Женщине, наверное, было невмоготу владеть этим.
В коллекцию входил пресловутый медальон, кольцо, и браслет. Всё старинное, из серебра, с бриллиантами.
В положенное время всё было выставлено на продажу, и покупатели нашлись, но вдруг медальон пропал. Вызвали милицию, стражи порядка устроили допрос сотрудникам
« Баярда », охранникам, но никто ничего не знал.
Как медальон вынули из витрины, вообще было неясно. Ключи были у Арины Михайловны, и милиция заинтересовалась ею в первую очередь. Но, к счастью, у женщины было алиби, она всё время была рядом с владелицей коллекции, и та подтвердила сей факт.
- Выходит, его украла Алина, - вынесла я вердикт.
- Выходит, что так. Уму непостижимо. А её-то кто убил?
- Вот это я и пытаюсь выяснить.
- Надо позвонить в милицию, - вздохнула Арина Михайловна.
- Только не это, - воскликнула я в панике, - не хочу встречаться с милицией. Я и так утаила медальон, а следователь меня не любит.
- Но его же надо вернуть.
- Так подкиньте. Хотя, нет, я знаю. Дайте мне медальон, я вам его пришлю, а, ещё лучше, передам охраннику пакет с ним. Пусть милиция разбирается.
- А что, не плохая идея, - согласилась Арина Михайловна, и протянула мне вещицу.
- Простите, а у Алины не было знакомых по имени Роза?
- Роза? – Арина Михайловна задумалась, - что-то не припомню.
- А как звали ту женщину, владелицу коллекции?
- Ольга Алексеевна Брянцева. Вам, наверное, и адрес нужен, -
она взяла листок, что-то написала, и протянула мне.
- Спасибо, - кивнула я, взяла листок, и вышла из кабинета.
- Эвива Леонидовна, - окликнула меня Арина Михайловна.
- Да? – повернулась я, стоя уже в дверях кабинета.
- Картины, если я правильно догадываюсь, у вас никакой нет, -
с улыбкой спросила она.
- Правильно догадываетесь, - кивнула я, - я ни за что не стану ничего продавать. Предпочитаю коллекционировать.
Женщина кивнула, а я стала спускаться по ступенькам, вышла на улицу, где в это время подул сильный ветер, и пошёл мелкий, осенний дождь.
Я люблю осень, но не такую. Золотые листья, солнышко, это приятно, а дождь меланхолию вызывает.
Я оглянулась, увидела неподалёку ларёк, и пошла к нему.
- У вас есть пакеты? – спросила я, - мне нужны бумажные.
- Да, пожалуйста.
Я купила пакет, положила в него медальон, заклеила скотчем, который купила тут же, в ларьке. Медальон я предусмотрительно вытерла платком, ведь Арина Михайловна позвонит в милицию, а я не хочу, чтобы стражи порядка по отпечаткам на меня вышли. И отдала пакет стоящему на входе охраннику, с просьбой отдать Арине Михайловне.
Забралась в свою машину, закурила, и вынула из кармана бумажку с адресом владелицы медальона.
Посёлок, что ж, поедем к Ольге Алексеевне.
В машине было душно, но хуже было то, что воняло кокосовой отдушкой. Вкус, однако, у моей подруги.
Я сорвала с лобового стекла « освежитель », заехала в магазин, и купила с запахом ели. Надеюсь, Клара на меня не обидится.
Ольга Алексеевна жила недалеко от Москвы, и я добралась до неё за час. И ещё час нажимала на звонок у калитки, но мне так никто и не открыл.
- Вам Ольгу Алексеевну? – спросила какая-то женщина на « Мерседесе », затормозив около меня.
- Да вот, мне с ней поговорить надо.
- А она уехала. В Мадрид, отдыхать.
- А когда вернётся? – упавшим голосом спросила я.
- Недели через две, не раньше.
- Спасибо, - огорчилась я, и влезла в « Жигули ».
Что теперь делать? Это была единственная зацепка.
Я отрешённо смотрела на капли дождя, стекающие по стеклу,
курила, и не могла придумать ничего, что могло бы вывести
на след преступников. Звонок мобильного оглушил меня,
сигарета чуть не впала из рук, но я её всё же удержала, и
вынула телефон из сумочки.
- Слушаю.
- Послушайте, Миленич, - раздалось на другом конце провода, - я не намерен терпеть подобное отношение к работе. У нас сегодня спектакль.